Кадры

А ты сидишь такой задумчивый
В своей соломенной корзиночке,
Как будто видишь что-то важное
Ты в этой жизненной картиночке.

В ней пробегают кадры странные,
Тебе частенько непонятные.
Звучат порою речи бранные
И существа бегут громадные.

С тобою рядом сёстры – братики,
Ещё слегка подслеповатые.
Торчат, как малые солдатики.
Блестят носы холодноватые.

О чём же, милый, ты задумался?
Не надо прыгать из корзиночки.
Под брюхо матери б ты сунулся
И позабыл бы все картиночки.

Все учения – наброски,
Кадры звездного кино:
Величавы и неброски,
Что весомее? Смешно.

Жизнь идет, а ты на месте,
По отдельности – никак.
Лишь открытые и вместе
Замечают верный знак.

Всё подогнано искусно,
Части красят полотно.
Всё усвоенное – вкусно:
Повар с нами заодно.

26 июля 2010 г.

Он мне вручил бокал вина,
я от него не отказалась,
Хоть я уже была пьяна
И трезво говорить пыталась.
Он всё стоял спиной ко мне.
Он всё смотрел в глаза камину.
И отраженья на спине
Глодали жадно эту спину.
Он замолчал. И я молчала.
Он выпил залпом весь бокал.
Размах руки и треск бокала...
-"Зачем же Бог тебя создал?!"
Он обо мне. Я это знаю.
Я не отвечу. Я смолчу.
Я тихо в кресле утопаю,
Ещё чуть-чуть и закричу.
А он прикрыл глаза ладонью.
Он не хотел меня понять.
Я это...

Здесь вам не мужчины, здесь выбор иной,
Подруги по жизни одна за одной
Мелькают как кадры в забытом и старом кино.
И ты в беготне пролетающих дней
Спешишь отыскать ту, что прочих нужней,
Но где взять такую, мужчине понять не дано.

У женщины в мире своя в жизни роль,
Есть группа Виагра, а есть Муми-тролль,
И каждой из них приготовлен особый прикид -
Одни под фанеру мычат не в струю,
Другие блистят, даже что-то поют,
Но нет интереса смотреть, где одни мужики.

Узнать ты желаешь про...

Горький ладан памяти по лету
С дымом от костров втекает в кровь.
Партии мажорные пропеты,
Время - подбивать итоги вновь.

Жёлтые, оранжевые квоты
Падают под ноги, чуть шурша.
Всё сгорает – страсти и заботы.
Кадры сожалений тормошат.

Зябко ощущать дождливость жизни,
Тушью по щекам стекает крах –
Был растерзан шанс любви, капризный.
Выстрел меткий сделал в него страх

Памяти страданий от потери
Первого весеннего луча,
Скрипа закрывающейся двери.
Капли по стеклу души стучат.

И опять горбатая боль вскрытым сердечным нервом.
На леске потерь вальсирует тень непримиримости.
Зияющая пустота пространства, ориентиры на север.
Ночь продолжается, пусть за окном и заря. Пределы видимости –
Туман свинцовый, океан выжженных трав.
Я вижу немых фотографий осадок – бездыханные кадры.
Я даю им жизнь, я даю им немного прав
Обрести в седой памяти свежесть зимнего сада.
Я прошу их прощения, только они молчат,
Молчат обоюдной тоской в недосягаемой дали,
Откуда мне пишет осень...

Где журналюги хуже чем канальи
Коверкают родимые слова,
Хвалу воздам российскому каналу,
Что в листинге стоит под Намба ван*.

Там не по связям подбирают кадры
Из тех, кто больше прочих знаменит.
А старые бегут как тараканы,
Коньки на санки даже не сменив.

Канал наш то, что было неприлично,
В невинности накидку облачит.
Мне лично это очень симпатично -
Многообразье творческих личин.

Какие позы, что за разговоры
Мы слышим от известных протяже.
Связь с прошлым выдают былые формы...

Нынче звёзды особенно ярки,
снег мерцающей тайной лежит.
Хоть морозец трещит, в доме жарко.
Вечер мой жемчугами расшит.

Из играющих бусин признаний
на платке шелковистых минут.
Исполняются кадры мечтаний,
и горят мои щёки чуть-чуть.

Светлый взгляд, чуть усталые веки,
губы шепчут красивый букет.
В грудь втекают волшебные реки,
соло альта, безумный дуэт.

Задержать бы навечно мгновенья,
но заря, от смущенья красна,
прерывает восторг откровенья.
Снова в жизнь. И надолго одна.

Киноварным вином смягчим холод, наконечником взгляда стегнем по шоссе,
что, как ящерица в белой пустыне пьяных от снега лесных изваяний.
Выберем направление – прокуренная туманность равнины, дождь изо льда
и зимнего спящего солнца, ультрамарин воздушной росы над головой, сияние
первых лучей рубиновых глаз молодой попутчицы – искры рассветной со дна
ночных монологов призрачных подворотен. Направление – данность;
ориентиры – костры у обочин из потерявшихся слов забытых преданий
надежды...

У него, у ветерана,
В аппаратной тишина.
Три звонка -
И вот с экрана
В зал врывается война.

Кадры прожитым повеют.
Бой. Фашисты. Вражий клин.
Взвод защитников редеет,
Тает и... в живых один.

- Продержись! - его, родного,
Просит бывший фронтовик
И в карманах ищет снова
Валидол в смертельный миг.

Но подмоге путь неблизкий
В тихий, медленный рассвет.
...Как расстрелянные диски,
Ряд прокрученных кассет.



Рецензия: Ты прости нас, человек!

Про войну писать не ново...