Качелях

Умоляю, дайте две копейки-
Нужно срочно в детство позвонить.
Подскажите в прошлое лазейку:
Тянет в детство сердце, как магнит.

Дайте позвонить - хочу услышать
Голос мамы, что зовёт домой.
Где духовка пирожками дышит
И пельмени лепим всей семьёй.

Там где папа чистит белым снегом
Все ковры в субботу во дворе.
Где ходили мы в поход с ночлегом
И где вкусный ужин на костре.

Там, где ссора забывалась сразу.
Где умели искренне дружить.
В наказанье
- угол за проказу,
Папа, щурясь...

скучно, ныне у нас дома
мать готовит, отец читает
газету с раннего утра
котик не мурлыкает
и даже не ест
неужели, ему тоже
так скучно одному?
отпущу-ка я его гулять
и будет приходить он
опять, опять, радостный такой
с мородю веселой, тискаться придёт!
и мне! и мне ж надо погулять
только я один в уголке всегда сижу. что же делать? как же мне
ненастному с такой бедою разобраться, пойти мне погулять, говорит мать опять опять, раза тридцать пять сказала уже она
иди гулять! воздухом...

О, снисхождение дождя!
Бездонна чаша небосвода,
обильно льёт на землю воду,
бездельем нас с ума сводя.
Сыры эскизы сентября -
его размытые пейзажи
и акварельные пассажи
сыры, по правде говоря.
И в этой влажной духоте
всё столь медлительно, беззвучно,
однообразно и докучно,
что так немыслимо хотеть
и требовать прощальной дани,
ещё, последнего тепла…
Но всё же радуга взошла
дугой по краю мирозданья.
Сквозь зыбкий, призрачный портал,
где осень с летом разминулись,
струятся...

Солнца луч — как Небес снисхождение,
Теплом тронет, грехи отпустив.
И душа, впитав милость Прощения,
Встрепетнётся, пойму что я жив.

Освещённый Небес Благодатью,
Обрету я душевный покой.
И в себе, вновь найду пути к счастью,
Наконец, помирюсь сам с собой.

И простить, наконец я сумею,
Тех, кем предан был — им с этим жить.
Ну а я, стал обид всех сильнее,
И сумел — их с души отпустить.

Впереди — буйство зимней метели,
Позади — плачь осенних дождей.
Раскачал Бог, событий качели...