Качался труп

Мне не нужен костюм,
головные уборы,
маскирующий грим,
зажигающий бал -
меньше б тягостных дум,
твёрже б точку опоры,
и в запале игры
чтоб рассудок не спал.


Я. любовь окликая,
не брал её в жёны,
я лишь петь был готов
высшим слогом о ней,
Никому не слуга я,
и не приближённый,
впрочем, как и никто
не приближен ко мне.


Я не жду ни суда,
ни реванша, ни блица,
ни ревизии чувств -
мне их легче хранить
там, где права не дав
черноте обелиться,
права дать не хочу
чистоту...

Порваны в клочья святые патерики,
В лапах халдеев кощунственный свет.
Самовлюблённые Штаты Америки
Миру диктуют безбожный завет:

«Будьте как мы, азиаты с европами,
Пиво лакайте, смотрите кино.
Мы замуруем вам женскими попами
К Господу двери и к правде окно».

Ржёт пропаганда кобылою сивою,
Телеэфир управляет людьми.
И позабыты Белград с Хиросимою
И незарытые трупы Сонгми.

Царство зверей и поганых безбожников
Щупальца тянет к чужим берегам.
Стелется след от кровавых сапожников...

Я помню Ленинградскую блокаду
По фильмам да и только по кино ,
На площади стоял на эстакаде ,
Где было то разорвано кольцо …

Поток машин гудел неумолимо ,
Смотрели вверх сомкнутые штыки ,
Машины всё неслись, куда то мимо,
Как Ладогой , что те везли мешки …

В мешках была мука, да рис , да крупы,
Дорога жизни город и спасла ,
А немцы получили свои трупы
И всё что та война им принесла …

Я помню Ленинградскую блокаду
По фильмам да и только по кино ,
На площади стоял на эстакаде...

Любовь это средство и путь, наш пророк.
Из любви мы рождаемся, любовь наша мать.
Наша мать, любовь, прячется в нашем покрове,
Скрываясь от нашей недоверчивой природы.
#57

Когда я умру, принесите мой труп к ней,
И бросьте меня там, или то, что от меня осталось.
Если моя любовь поцелует мои истлевшие губы
И я возвращусь к жизни, не думайте, что это странно.
# 64

Время скоро заглушит шум блеющих криков,
И волк судьбы проглотит всё шерстистое стадо.
Каждая из этих голов набита...

Во тьме кромешной, у руля,
Окаменев от напряженья,
С лицом, как вешняя земля,
Суров моряк, как все в сраженьи.

А море злобствует седое,
И, как назло, маяк погас,
Гонимый волнами прибоя
На берег движется баркас.

О риф, о камень утлый шлюп
Вот-вот волнами разобьет,
И море мигом жалкий труп
В своей пучине погребет.

Но тверд моряк, он знает море.
Его капризы, буйный нрав
Он с детских лет смиряет в споре,
Себя навек ему отдав.

вот и всё.
таблетки
обезболят смерть
навеки веки скроют свет
и может там, где меня нет
чуть больше станет кислорода
и может там где жил мой гнев
родится новая порода
добрее чище и светлей
чем труп несчастного урода
горбатого могила не спасла
от недостатка кислорода.
вот и всё
улыбки
плавят сердце вспять
оно течёт по закоулкам
и топит жизнь мою опять
разбившись в клочья у порога
оно кричит волной в лицо
что задыхается от сброда
который в душу занесло
миллион...

Я был Христом и был Иудой...
Петром, Пилатом и Фомой...
Я приходил из ниоткуда
И исчезал во тьме ночной...
Я был немым и громогласным,
Чудовищем и добрым псом,
Свирепым, лютым и опасным,
Талантом, гением, глупцом,
Толпой, изгоем, геем, боем,
Убийцей, трупом, стужей, зноем,
Загулом, трезвостью, запоем... -
В калейдоскопе осознаний... -
Им несть числа и счёта несть -
В одном - и тени колебаний!
Азъ есмь! Вы слышите? Я есть!

Певец пародий-мастурбаций
Заткнёт за пояс голубого.
Наставником ему Онан сам,
Где речь - о лирике любовной.

Слагатель виршей бесподобный,
Он беспощаден как Белинский,
Но критика его бесплодна,
Как плод любви от онанизма.

Пустись в Колхиду из Мадрида,
Попал бы он туда едва ли,
Ведь между Сциллой и Харибдой
Ему бы ятра оторвали.

Но понял я довольно скоро,
Что не поедет Макс в Колхиду,
К своим поедет он в Гоморру,
А онанизм ему для вида,

Прикрыть очко от моралистов..
Усилия...

Стреляли пушки, пулеметы,
Ракеты с минами летали,
А в небе храбрые пилоты
Друг друга мастерски сбивали.

Ревут снаряды, рвутся мины,
Огонь и дым из всех отверстий.
Танк вынырнул из-за жасмина
И снёс его с забором вместе...

А генерал, зажавши ластик,
Склонился над военной картой...
Вот это, понимаю, праздник,
Не то что, бля, Восьмое марта!

Финал

А дело двигалось к обеду.
И тот, кто за весь мир в ответе,
Готовился свою победу
Армянским коньяком отметить.

Майоры...

Проходит три недели после ЗАГСа.
Дочь матери звонит, и нервный срыв
У дочери, нет даже сил ругаться,
А всё что может - говорить навзрыд:

- "Что делать, мам, не знаю, просто ужас,
Семейной жизни всей пришёл конец,
Безжизненным таким мне муж не нужен,
Зачем, зачем пошла я под венец?"

И мать, как может, утешает дочку:
"Да милая, жизнь замужем - не рай,
Но рано на супруге ставить точку,
Держи себя в руках, не унывай.

Не доводи конфликты, дочь, до драмы,
Подальше с глаз долой...