Каблуки

Я слышу стук каблуков,
Дыханье Твое слышу.
И ветреность берез
Берет в нем свою силу.
Как будто бы шутя,
Играя не серьезно,
Твои блестят глаза
И все больнее слезы.

В словах немая боль,
И сумраки все ближе.
Зажжет огни чужой,
Пусть сердце бьется тише.
Нет повода на бег.
Нет грез и нет обиды.
Вчерашний тает снег
А Я Тебя все слышу…..

Закончатся летние грозы,
Все станет привычным до слез.
Вонзятся обиды занозы
Шипом неподаренных роз.

Листва пожелтеет печалью,
Затянется речка ледком.
Вернуться бы снова в начало,
Разбив первый лед каблуком.

Увидеть, как плещется солнцем,
Любовь в твоих ясных глазах.....
Осталось же что - то, на донце.
Давай отогреем в сердцах.

Любимая! Я помню наши встречи.
Я помню ласки и любви слова.
Любимая! Ну а сегодня вечер
Я провожу один. Реальность такова.
Любимая! Я предан так бесстыже,
Вы сердце раздавили каблуком.
Любимая! Я Вас давно не вижу.
Любимая! Каким я был глупцом!
Любимая! Вы помните, однажды
Я к Вам пришёл. Вы мне сказали: "Нет!".
Любимая! Я был обижен даже,
Но вновь моя любовь пролила свет.
Любимая! Печалью я раздавлен,
Разбит презрением и ненавистью глаз.
Любимая! Я грусть вином разбавлю,
Но не...

И теперь, загнанная в угол, краем живой плоти и
вонзенной иглой сознания понимаешь –
как противен фрак и декольте на обочине пыльной дороги.
Как навязчиво выглядят одинокие пальмы и
как некстати всеобщее голосование, пискливое брюзжание и заносчивость.
Как отчаянно пульсирует в тебе
в другом увидеть отражение,
но оно лишь тускло мелькает и оседает пылью.
Вороватая крадучесть спешки и упреков скольжение.
Об асфальт, напрягаясь, трутся шины,
ершатся щетиной.
Взгляд на...

Точь в точь.
Ночь
напрочь выветрила крик.
Стих.
Новоселье в переполох.
Глух. Дыра. Поздно.
Труба глазами вслух.
Еду. Руль.
Стекло захватывает горизонт.
Дождя нет. Не нужен зонт.
Иду.
Глазами всматриваюсь в тебя.
Месяц.
Круглый как твои глаза.
Рядом.
Каблуком жмем асфальт.
Рады.
Солнце бесплатно в самую душу греет.
Прекрасно. Жду самого себя. Атасно.
Дети.
По родителям разбегаются.
Сигареты.
В канавки проваливаются.
Стиснут.
Повержен.
И, как...

Не забываться в пастеле боле,
В словах не утеряв весь смысл.
К горящим избам несутся кони –
Им наплевать на оптимизм.

И, не страшась других напастий,
Срезая острые углы,
Я чую вдохновеньем счастье
От мысли, что зовется «ТЫ».

Я растворяюсь, как сахар в чае,
Под сонным взмахом твоих век,
В тебе себя зеркально нечаю,
Слегка теряя в весе бек.

Парализованы картины,
И что пишу я – все гавно,
Но, не смотря на зад унылый,
Перёд мой вроде ничего.


Автовойна

«Кто много спит...

Она вернулась из глубин веков.
Ее стремленье – быть самой собой:
Не дочерью египетских богов –
Простой, обычной женщиной земной.
Ее одежда вовсе не из шелка,
Но также грациозна и легка,
Она шагает в брюках и футболке,
В ботинках, что почти без каблука.
Она преодолела тьму веков
Затем, чтоб встретить вновь свою любовь.
В ее глазах египетская тьма,
Как раньше, сводит всех мужчин с ума,
Но в ее жилах леденеет кровь
От мысли, что не встретит Его вновь.
А Он, с печальной миной на челе...

Безысходность дождем пролилась,
Намочила деревья и ноги,
С пол-оборота опять завелась
И пошла по размытой дороге.

Всюду слякоть и мертвая тишь,
Да листва к каблукам поналипла.
Не живешь, а как будто спишь,
И во сне говоришь как-то хрипло.

А в лесу, далеко за рекой
Видно каждый несмытый листочек.
Эх, дотронуться бы рукой
До тех ярких звездчатых точек!

Просто осень забыла опять о приезде прислать телеграмму.
И дожди снова будут безбожно лгать…
Как мне хочется видеть маму...

Утюжит небо серая громада,
Несущих дождь холодных облаков.
Моя отрада осени не рада,
Пронзая листья шпилькой каблуков.

Cпустилась с гор,
А жизнь внизу бурлит!
Я мышкой двинула курсор
И сразу вляпалась во флирт.
Какой тут, к черту, кастинг!
Лицо обветрено дождями и жарой,
Мозоли на руках
И дрожь в коленях.
И сон преследует порой,
Где я на каблуках…
Немного отдохнув,
Помаялась от лени.
И вот косметика в руках,
И взмах руки заученным движеньем,
Как кисть художника:
Помада, тушь и тени.
Пришло желанное мгновенье, в театр я вхожу
И вижу хищниц, которые, дрожа от нетерпенья,
Блестя...