К ногам

Иаков жил в земле странствия
Отцов своих. Авраам
Ещё обживал пространства те,
Но не удержался сам

На той земле изначально он.
А вслед Исаак-сынок
Препоны царьков-начальников
Преодолеть не смог.

Чиновник, администрация
Сгоняли его с земель.
Господь-Бог благоприятствовал
Совсем не уйти оттель*.

Два внука слегка повздорили,
Ужиться могли с трудом.
Дорогой отцов проторенной
Исав перешёл в Едом.

Не выдержав конкуренции,
В Сеире он проживал
И с братом...

Через бури и метели, сквозь пустыни и снега
Он идёт, не зная страха, хоть в глазах блестит слеза.
Сквозь глухие буреломы, по обочинам дорог,
Он идёт упрямо дальше, не жалея своих ног.
Оставляя за спиною сёла, степи, города,
Он идёт без остановки, проникая сквозь года.
Сквозь заставы и преграды его взгляд летит вперёд.
Он меня собой обнимет, выпьет душу и сожжёт.
Взгляд внимательный и жёсткий, в нём лишь ненависть и боль.
Он калечит, убивает, но и манит за собой.
Под усталыми...

Любите меня – меня много.
Растайте со мной – я от Бога.
Молитесь со мной – и в дорогу.
Нас тысячи, мы идем в ногу.
Придите к нему – его много,
Он чувствует вас, он – дорога,
Которой мы медленно в ногу,
Которой мы медленно в ногу.
Мечтайте о нем – он природа,
И ветер, и кровь – Пенелопа,
Осирис, не Сет – все от Бога,
Любая прямая дорога.
Читайте его – он тревога,
И муза, и кров – кротость Бога,
И слава и боль – дары Бога,
И с этим мы медленно в ногу.

Мы расстаемся. Всё так резко…
Мы рвем друг другу имена.
И между нами – Rupes Recta –
Прямая Лунная Стена.


И вниз летят обломки душ…
Остатки встреч, осколки дружб…
И свадебный кортеж кривой
тебя увозит, как конвой…


Я не погиб. Хоть был погибшим.
Затоптанным был под салют.
Теперь: не я иду по крышам.
Теперь: они – по мне идут…


И в жутком крике сатаны
на юго-западе Луны
на Терракотовой стене –
ты гвоздь в ладонь вбиваешь мне…



+



Мне одиночество...

Он глаза открыл, не веря,
И подумал: «Это сон».
Вспоминал: он запер двери?
Был вчера «хороший он».

Вновь открыл, и вопль истошный
Вдруг сорвался из груди.
В это верить невозможно,
Это в жизни не найти.
Там у ног его сидело
Существо, не описать!
Очень тоненькое тело,
Руки, ноги, пальцев пять.

А лицом, почти что рыба,
С кожей гладкой голова…
Даже брови встали дыбом, -
Воздух выдохнул едва.

Тело всё в чешуйках, в блеске,
Вроде, как комбинезон.
Аргумент искал он веский...

Она прошла далеко,
Она прошла укромной
Походочкой высокой
Для неги сладкой, дремной.

При рельсах осиянных
Полуночной луной
В сапожках долгожданных
Она пошла со мной.

И в доме среднерусском
Скрипучем и пустом
Нездешней павой в узком
Жакете входит в дом.

Березовым монисто
Сверкало в сентябре
Как лик луны сребристый
На бархатном бедре.

И кружевные дали
Вдруг ослепляли близь -
И зайчики мелькали
В глазах как кошке «Брысь!»

И длился, длился, длился...

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

За окном молчит туман,
Ветка трется о стекло.
Позади - один обман,
Отчего ж в груди тепло?

Сосен аромат
Среди мшистых скал
Удивленно рад,
Что я не устал.
Мой рюкзак летит
В хвойную траву,
Чтоб себя найти,
Небеса зову.

Воин побеждать устал,
Робкая флейта звучит среди скал.

Душа моя как белый лебедь
Над Галактикой сияющей летит
Туда, где никогда я не был,
Где ни кому меня уж не найти.
В холодной каменной пустыне
У костра спина немного стынет.
В далеких смутных городах...

- Голос улицы, и крик кустурицы, голос улицы и
крик кустурицы, мы идём вдоль, всегда, вперёд
и не пятимся задом, плечом к плечу, шагаем, са-
дом, мы идём вперёд всегда и не пятимся задом,
плечом к плечу шагаем, садом, что он хотел сказ-
ать этим? что всё хорошо, за всё ответим, что он
хотел сказать этим? что всё хорошо, за всё отве-
тим, обострения не избежать, если, всё время
жать, обострение не избежать, если, всё время
жать и не достичь предела, как рак, пятясь, нуж-
но идти...

Молитва

Да святится имя Твое
Молением чуждым, зыбким.
Да святится имя еще
Зажженною лампой.
Да святится имя Твое
Чертогом и пылью.
Да святится имя еще
Постом и пустынью.
Да святится имя Твое
Добровольным причастием.
Да не осквернится имя еще
Чужим именем.
Да святится имя Твое
Свечой неустанной.
Да не сгорится имя еще
Молитвою.

1989

* * *

Светлая дорога
Заросла полынью.
Слева от острога
Справа от гордыни.
От горы высокой
Протекла в низину.
Темнотой далекой...