К чёрту деревья

Христос воскрес, моя Ревекка!
Хотел от Бога-человека
Тебе «подарочек» вручить.

Но понял - глупая затея:
Христианина от еврея
Сам чёрт не смог бы отличить…

Узнаю тебя в лицах прохожих,
В золотом громадье облаков...
Это так на меня не похоже,
Но мне грустно, что ты далеко.

В паутине железнодорожной
Я застрял на потеху судьбе.
Чёрт бы взял всю мою осторожность
И боязнь заблудиться в тебе!

За меня не волнуйся, я сильный:
Я любой принимаю ответ.
...А закат — ослепительно-синий:
Он совсем не похож на рассвет.

Из темноты - цифровой Верлен,
О музыке - говори,
Сплошной абсент и не встать с колен
Так слушай же, чёрт возьми,
Что шепчет волшебно беззубым ртом
Израненный твой клошар,
Любовь догонит тебя потом -
Из холода снова в жар,
Сожженной памятью прошлых лет,
Где мука и торжество...
Уже купил себе пистолет
Аналоговый Рембо.

Время только с пальто - потяни,
Туфли снять если что - подмигни,
Выскользни из платья. Так, так
И не в шляпе дело,
Слушай песню тела.

Да, включи-ка весь свет,
Стул - отличный предмет.
Воздух даже сладок
От твоих загадок
И душа запела,
Шляпа улетела.

Не поймут нас ханжи,
Да и чёрт с ним - скажи,
Всё что православно
Сам узнал недавно.
Кто и с кем умело
Вам какое дело?
......
Разлюли-малина
Девять с половиной.

Нам дан был приказ в самолёт погружаться,
Что нас отвезёт далеко на восток,
Где за жизни за наши предстоит нам сражаться,
Где вместо лесов и воды – лишь песок!

Но последние дни пролетели как вспышка
Средь пока ещё мирных безоблачных дел,
Я хотел так с тобою лишь попрощаться
Но, к сожалению, я не успел.

Позади – не одно свиданье со смертью,
Но пока что я здесь и ещё на коне,
Смерть бы вновь одолеть в предстоящих боях мне,
Чтобы не оказаться на той стороне.

У меня нет ни дома, ни...

Юродивые святы с давних пор,
И чтимы как великие герои,
В их честь соборы в Златоглавой строят
И смыслом вещим наделяют вздор.

Быть идиотом легче на Руси –
Пугать престол безумию сподручней,
И что блаженному над головою тучи,
Когда он райские плоды вкусил…

Любой соблазн легко преодолим,
Не в рубище – смирения аскеза,
Но бесноватый лучше видит беса
Когда сам голый, а на чёрте грим.

Подумаешь, что бледен и небрит,
Падучая колотит час от часу,
Но если царь в тебе увидит Спаса...

Не ругайте меня и не бейте,
Словом горьким, обидным и злым.
Был в Аду я — в нём пьяные черти,
И глаза от костров режет дым.

В рай пошёл — а там всюду запреты,
От стерильной тошнит белизны.
Нет ночей в нём, устал я от света,
Спать хочу и ночной тишины.

Ни в Аду, ни в Раю нет покоя,
Ангел нудный, а чёрт груб и пьян.
От обоих я душу закрою,
Стану призраком, канув в туман.

Неприкаянный здесь — на Земле я,
Всюду пришлый, повсюду чужой.
И мне призрака участь милее,
Чем Ад дымный и...

Важно, то ощущение, и форм и цвета,
и чёрт не брат ему, идя вперёд, основа,
котится с той горы, на каждой кочке
подскочив, и основание, ударив, об
тот выступ, опять в ту гору, потянуть,
любя катать, приходится возить, так
сам решил, рождение той мысли и
образа того, как коромысло, что скре-
пит, основание его с тем словом, и то
основа, ухабы, посчитав и тех ворон
на поле, идёшь согнувшись ношу ту
неся, и разгоняешь горе,................
а кисть найдёт тот выход,.................
тех...

Кому храм и кресты,
Аналой и свеча.
Кто-то палит мосты,
Или рубит с плеча.


Для одних - лишь расчёт,
Да ухмылка в глазах.
А кому-то брат - чёрт,
Нет понятия " страх".

Я зайду под навес
На святое крыльцо,
Но иконы кривят
Под лампадкой лицо.

На воротах навес,
Да заказан мне вход
И не будет чудес
В сердце лезвием лёд

Ну, так кто мне судья?
Я признаю свой грех!..
Но торопят друзья
Для дальнейших потех.


Где-то там, в глубине,
Как рычание крик.
Развернусь, и...

Теперь ты знаешь, здесь я не одна –
со мною дождь, переходящий в вечер.
Моей любви болезненная дрожь
торопится обнять меня за плечи.

Я не одна – со мной моя печаль
разлук с тобой и ломаное небо,
твой серый зонт, которому так жаль,
что он однажды нас невольно предал

в прихожей пролежавши целый день.
Мы помирились, я и он теперь
почти что закадычные друзья.
Конечно, жаль – ты выбрал не меня.

Она милей. Мне скоро тридцать восемь.
А за душой лишь глупые стихи
и юность...