К чертям святого валентина

На исходе марта -
на дворе зима.
Только, Валентина,
знаешь ты сама,
Что зима не вечна
и придет весна,
Будет друг сердечный,
будет не до сна.

Женщина прекрасна
и душа поет,
Когда утром ясным
радость сознает,
От того, что любит
и любима вновь -
Ощущенье праздника
будоражит кровь.

С радостью душевной
за судьбой смелее.
С днем рожденья, Валя,
со славным юбилеем!

Правили себя с болью и со скрипом
Книги о Душе спрятали в архивы
Бушевал незримо,вокруг дикий хиус
И гноились общества,скрытые нарывы...
Завладел умами,страха дикий вирус...
Дохли словно мухи,от разных болезней
То что не лечили,а теперь известно
Были попугаи,прятались под маски
Одевали тень,как костюм и галстук
Лихо нас хвалило,строило нам глазки
Обещало счастье,затмевало разум
И стремясь над миром обладать всей властью
Говорили дома,шопотом на ухо
И урчало брюхо с дикой голодухи...

Не отсохнет руки Повелевающий Перст,
Целуя, Страницы Жизни листая.
У подножия власти Золотой Шест,
У основания шеста Черная Стая.

Запахи власти глаза разъедают,
Слепо тыкаясь во что попало.
Кусая, друг друга куски доедая,
Раздирая друг друга,-мало...

Желает Немощь Разврата и Зрелищ,
-На кого Холоп в страсть лице зреешь?
И быстро место свое будет свято,
И станет светло-сыто и запах мяты.

Пролетит ангел высоко в небе,
Заголосит душа в сладкой неге.
Толи бред,а то ли знак с выше...

Несправедливость судьбы
Угнетает мою жизнь
На ладонях черты,
В чём их основная суть?

Банальность каждого дня,
Не придаёт оптимизма,
Только манит меня,
Та черта кретинизма.

Каждый раз смотрю на них,
На углубления в руке,
Точно знаю – это грех,
Ведь судьба-то на крючке.

С каждым днём всё короче,
Жизнь моя на руке,
Завороты всё круче,
Но в моей голове!

Нам нельзя знать судьбу,
Я точно знаю, что умру,
Когда летним снегом …
Я во льду утону…

Одну уж книгу написал я
К тебе, достойный Феофил,
И духом несколько устал я,
И бег пера остановил.

Но время уж писать вторую,
Чтоб мир постиг свою вину.
Я службу чту за честь такую,
А потому теперь начну.

Итак Иисус, по воскресеньи
Явив Себя ученикам,
Им повелел пред Вознесеньем,
Чтоб шли в Ерусалим, и там

Хранили вверенное Слово
И ждали, не страшась невзгод,
Когда Он Духа им Святого
Во утешение пошлёт.

Они спросили: «Не теперь ли
Ты восстановишь царство нам?»
Но Он...

Заслышав речь о воскресеньи,
Начальство храма подошло
И от людского потрясенья
В негодование пришло.

И мракобесы повелели
Тотчас Апостолов схватить,
Но те людей уже успели
Пять тысяч к Богу обратить.

Наутро всё священство в сборе,
С самим Кайафой во главе,
Петра спросило при разборе
Событья в храме: «Дай ответ,

Какою силою хромого
Вы раззадорили плясать,
И нет ли имени такого,
Чтоб всех людей могло спасать?»

И, Духа обретя Святого,
Пётр дал тогда такой ответ:
«Что...

Мне нашёптывают черти
Мысли чёрные о смерти.
До чего же черти наглые!
Но поют о жизни ангелы!
14 февраля 2011 г.

Я смотрел.

Я смотрел на тебя,
Как углы твоих губ изменялись.
Ты смотрела так мило, любя,
Мы над трудностью жизни смеялись.

Я смотрел, как глаза,
Насыщались волшебным сиянием.
Как катилась спокойно слеза,
Этих крайности чувств мы совсем не стеснялись.

Я на взгляд твой смотрел,
Глубина убивала собою банальность.
Нас реактор невидимый искренне грел,
Придавая приятную телу румяность.

Постепенно ушла эта боль,
Что терзала нам душу нудящим шипением.
Ты уже без боязни открыла...

Так легко обидеть человека,
Ещё проще обидеть теневого ангела,
Ведь люди не знают толк в делах
Святого деяния!

Любое слово из уст от незнания,
Приведет к делам горького отчаянья.
Прощения не нужно любому ангелу,
Ему нужно лишь понимания.

Святое деяние может, не свято и не правильно,
Но сделано оно для людского познания.
Познания в жизни ошибок своих,
Которые ты изменишь все в один миг.

Пускай ты выбрал свой путь,
Возможно неправильный,
Но духовный наставник отправит на...

На улице людной пукнуть так трудно,
Бурлящие газы походку меняют,
Вы сделали это, в миг стало безлюдно,
Не всем же приятно если воняет.
На улице людной не сделать отрыжку,
О воздух тревожный слух раздражает,
Вы сделали это, так смачно все вышло,
И сразу тревоги все прочь отступают.
На улице людной чертям лишь не трудно,
Устои мещан камнем давят на грудь.