Этюд в холодных тонах

тону в твоей нежности
как в море неизбежности

астральные объятия
сверхчувственного восприятия

глаза добрые и мудрые
волшебно-изумрудные

моя родная девочка
целительница
феечка

Холодный свет в моих глазах,
И спящий город душу жжёт.
Уж скоро полночь на часах,
Ты молвишь мне: "Он не придёт".
И где-то кружит белый снег,
Окутав город тишиной,
Он жизни заметает след,
Когда ты молвишь: "Он с другой".
Дрожит звезда, кипит луна,
И светят ярко фонари.
Который месяц ночь без сна,
Ты молвишь мне: "Забудь, умри".
И снова ночь в моих глазах,
И душу жжёт холодный свет.
Пробило полночь на часах...
"Я за тобой. Уходим?" "НЕТ"...

Тону в словах я нежности,
Романтикой дышу,
Я в океане свежести,
Я в новый мир спешу.

В твоих объятьях сладостных
Сгореть я не боюсь –
Я в ожиданьи радости
К тебе навстречу мчусь!

2010г.

Тону я в городской тиши,
хотя вокруг его же суета.
Пытаюсь оттолкнуться и уйти,
но на пути я вспоминаю, как тогда...
Меню образ и все что было,
как бы сделать всё, что бы забыла:
те нежности, внимания
скромные, милые признания.
Казалось было, так прекрасно!
с другой судьбой не повторимо.
Его ошибка была ужасной,
и всем, что было не сравнимо.
Одна, ощущение свободы,
день без суеты, переживания.
наполняют внутренние пустоты,
лишь приятные воспоминания.

Холодная энергия материала ночи наносится неровными мазками на мольберт
глазного яблока - алхимия сиреневых подтеков сквозь мглистую зарю.
Эфирные импрессии, обвитые туманами абстрактного руна,
доводят геометрию души до многомерных плоскостей межзвездных ветров.
О плечи бьется горлицей воздушной меди напряженье.
Оскалилась гримасой лунной рябь в пруду,
заросшем лютней склизких лягв, и я
вытягиваю пальцами холодными со дна
слепое наслажденье.

Холодная, как змея, ночная печаль,
и твое дыханье,
словно цветущий май, словно вуаль
садов из жемчуга.
Ожерелье глухого огня сквозь занавески
и платье из наготы, из мраморной кожи
морского прилива.
Подойди напоследок, скрась этот сумрачный бал.
Мы все подытожим
потом, когда лунность скроет рассветная грива
палящего зноя.
Холодная, как чешуя дракона, ночная звезда
и твое мимолетное – здравствуй, мой темный восход.
Взгляд пробежит волной
из серебряной пыли.
Мы были здесь, скажешь...

Холодный ветер
Хлестнул мне в лицо
Ты ушла так внезапно и больно
Даже погода с тобой заодно
Я стою под дождем и мне все равно
Я буду стоять очень долго и ровно

Дождь и ветер гудит
Как на гитаре струна
Я стою , как стоят часовые
Ты меня все рано
Не сможешь забыть
Не могут расстаться родные

Небо плачет и рвется
Как сердце мое
Тени сгущаются
И стонут и стынут
Все стоит предо мной
Сиянье твое
Дождь холодный сечет
Но я не остыну

Холодный дождь,
хрустальным языком,
ласкает оспины асфальтовой дороги,
остатками слюны
питая голод глаз…

Душа, как воск,
течёт смиреньем праха
под жестяным горбом дымящих кровель,
шепча неспешно в уши дымоходов,
как будто просит чаю с молоком…

Глухая осень
чистит пёрышки у кромки
болотных облаков,
спит на соломе ломкой,
мечтая встретить руку Левитана,
не отвечая на входящие звонки…

Холодный адрес,
взгляда неизбежность
почти закончат холст,
остыв в траве железной;
я...

Холодная девочка Ночь
ложится в мою постель…
Эти горькие губы…
Глаза – чаши янтарной тоски…
Актриса, сыгравшая дождь
на лиловом небе.
Идеальная женщина
с именем Одиночество
под чёрной шёлковой блузкой…
Это мягкий блюз,
мягкий, как расплавленный воск
на пальцах нежных любовников…
Холодная девочка Ночь
падает на спину,
как сквозняк в разбитые окна,
бросает винную прядь волос
на ледяную грудь,
и тает за ширмой
тёмно-лазурного ветра;
оставляя
лёгкий постскриптум,
поцелуем зари...

ХолоднА Зима-красавица,
Заморозить норовит.
Реки заковать старается,
Во льда крепкий монолит.

Крута нравом, но прекрасна,
Лес — весь в белых кружевах!
А в мороз — день всегда ясный,
Солнце светит в небесах.

И на солнце искрясь, белым,
Ковром землю снег укрыл.
След оставлю на нём первым,
Чтобы знал мир — я здесь был!

А мороз щипнул за щёки,
И печёт их как в огне.
Вдалеке трещат сороки,
Рассказав всем обо мне.

ХолоднА Зима-красавица,
Заморозить норовит.
Только зря она...