Это не зря

Это даже не грусть. Просто дико устала
Создавать впечетленье довольной судьбой.
А ведь помнишь, когда-то с тобою мечтала
Жизнь до гроба прожить, но итог то другой...

Сожеленье, ошибки терзают и душат годами.
И ты зол на меня и не хочешь простого понять,
Что любви больше нет и стена между нами...
Отпусти и позволь вновь счастливою стать

Это было давно и не правда
И прощений просить не нужно,
Даже если последний день завтра,
Даже если вдруг станет скушно.

Эгостка громкое слово,
От того кто сам эгост,
Я растаться с прошлым готова,
Вот еще один чистенький лист.

Там на небе свои законы,
Я внизу и стою у черты.
Ничего,ничего не помни,
Да не нужен нам больше ты!

Это было давно и не правда,
Я боялась ошибочных мнений,
Начинаю жизнь с нового старта,
Отпускаю все сожаленья.

Эти дни так были жалки,
безобразны и смешны...
Здравствуй солнце,елки-палки,
Дальше будут дни ,как сны.

Будут дни полны лишений,
Поражений и побед.
Но не будет них сомнений,
и надуманных мной бед.

Был вчера такой я жалкий,
И противный,и смешной...
Здравствуй солнце, елки-палки,
Нынче будет жизнь иной.

Это было у моря,где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж...
Королева играла - в башне замка - Шопена,
И, внимая Шопену,полюбил её паж.

Было всё очень просто,было всё очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
И дала половину,и пажа истомила,
И пажа полюбила,вся в мотивах сонат.

А потом отдавалась,отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа...
Это было у моря,где волна бирюзова,
Где ажурная пена и соната пажа.

Это гимн желтых листьев, по небу слетающих в лужу,
И коты, как дома неподвижны над крышками люков,
Идеальная синь сквозь зрачки остро тычется в душу,
Бесприютная осень наполняет сердца грешным звуком.

Это птица удачи парила над миром иллюзий,
И срывалась и падала, и поднималась опять.
И ее забывали строптивые грустные люди.
Разучились смеяться, они не умели мечтать.


Их угрюмые лица пугали ее и терзали,
И она улетала, но вновь возвращалась в наш мир.
И какие-то сны и видения нас чаровали.
И опять возвращался мужчина, печален и сир.

Но в оставленном доме ему не нашли тогда места,
Был он где-то вдали, и тонули в тиши облака.
Кто там снова остался? Вся в черном жена, а невеста...

Эту ночь мы ждали так оба ,
Эта ночь нам свыше дана ,
Наметает опять сугробы
Воркутинская наша пурга ...

Но мы вместе зажжём наши свечи ,
Соберёмся опять у стола ,
Нам от этого станет легче ,
Наша жизнь ведь не та , что была ...

Это просто метель заблудилась в пустых переулках,
И металась, как женщина, в поисках ласки и мук.
Только чьи-то шаги, этот голос и нежный и гулкий.
Кто идет ей навстречу, знакомый, а может быть друг.

Это просто метель их внезапно в тумане столкнула.
И поэт бормотал все стихи о снегах и звезде,
А она на него так пронзительно снова взглянула,
И металась метель, эти бабочки были везде.

- Как красиво, смотрите, - она, улыбаясь, сказала.
Он смотрел в тишине, и казалось, что снова тайком...

Это боль или радость не знаю,
Ведь живет в моем сердце любовь.
Отчего я тогда так страдаю,
Отчего я печалюсь так вновь.

Может, скажет причину мне ветер,
Он ласкал тебя так же как я.
Много счастья он видел на свете,
Без любви быть счастливым нельзя.

Может, скажет причину мне море,
Ведь ему ты как мне отдалась.
Счастье - это, когда любят двое,
Счастье - это безумная страсть.

Может, скажет причину мне небо,
В облаках мы парили вдвоем.
Только кончилось все так нелепо,
Все равно...

Этим этносом я просто поражён.
Не из самых несмышленых будет,
А ведь вечно лезет на рожон,
Все народы призывает к бунту.

Новодворскую мы, как пример, возьмём.
Если эту дочь, рабу свободы,
Не задержат ночью или днём -
То впустую прожитые годы.

Горькие слова о правде бытия
К небу вознесутся из темницы...
За Ампилова спокоен я
Этот сам до Бога докричится…

Избирателен ко всем Господь пока,
Бунтарей же полюбил до гроба,
Разве что, Ампилова - слегка,
А вот Новодворскую - особо…