Эшафот

Королевское Величество,
Маг промолвил королю.
Не извольте уж обидеться,
Не гоните прочь— молю!

Ведь я маг большого ранга,
Лгать не даст мне естество.
Обмануть вас ради блага,
Не позволит волшебство.

Я не вру ни капли, верьте,
В нашей сказке, есть злодей!
Он не ведая о чести,
Среди близких Вам людей.

Яду, ложь его подобна,
Разрешите — волшебством,
Отыскав, пока не поздно,
Я сожгу, беду огнём.

Но король-глупец, наивен,
И он мага прочь прогнал.
Лаской лести его, злыдень...

Один глупец увлёкся как-то феей,
Она была как роза хороша.
Не видел в жизни женщин он милее,
Лишь рядом с ней цвела его душа.

Но фея та на чувства не способна,
Людьми играла, словно мышью кот,
В коварстве, как сам дьявол, бесподобна;
Увлечься ею, что взойти на эшафот.

Глупец превозносил объект желанья
И всюду, будто тень, за ней ходил.
Однажды, удостоившись вниманья,
В судьбы ловушку тут же угодил.

Взглянув в глаза, что были так прекрасны,
Он видел нынче только...

Париж. Площадь Согласия. Утро шестнадцатого октября
тысяча семьсот девяносто третьего года. Гигантская толпа
в ожидании дармового корма для развлечений (Мария любила забавы) –
по нервному полотну мостовой бежит инквизиторская телега Сансона; взгляд
королевы сосредоточен, спокоен и неподвижен; бледное лицо с красными кругами
под глазами, плотно сжатые губы – дерзость, высокомерие, пренебрежение – она знает –
всего лишь сиюминутная боль.
Площадь, одетая в могильную тишину, палач с...

Прохаживался там и сям.
Бродил, не привлекая
Узоры множества зеркал,
В которых отражая
Себя
Лишь именно хотел
Увидеть экспериментально
На эшафоте бесконечных дел,
Где королева -
Тайна
Заметила хоть краешком глазка
Меня,
Павлина-Петуха.

Посвящается моему другу А. С.,
чьи переживания тронули
меня до глубины души.

Заложник горя.
Он стал заложником горя,
Себе беду придумал сам,
Погряз в проблемном море,
От дури этой пьян.
Зачем ему, скажи на милость,
Придумалось идти на смерть.
Как раб несет свою повинность,
А сзади подгоняет плеть.
В кровь со страхом льется деготь,
Его уносят вихри прочь,
Не в силах уж никто помочь,
Вонзился в плоть дьявольский коготь.
И он сорвался вниз с обрыва,
Себя не помня в этот миг...

Холодный мир кривых зеркал,
Что отражает тайны глаз
Он как и небо так же мал
И создан он из кучки фраз.

Как злой колдун, что варит зелье
Под нос проклятье бормоча,
Гниющий мир в холодной келье
Готовит чай для палача.

И тихий плач зеркал холодных
Здесь глушит крик души.
Играют марш для глаз голодных
Здесь все молитвы хороши.

Кровавый дождь для тел зеркальных
Вновь наполняют мой бокал
Колода старых карт игральных
И вновь я свету проиграл...

Всё это было. Было до и было после,
Но всё, что до – то не дожило вовсе,
Но было Слово. Слово было до Начала,
Но Слово было Алефом вначале.

Всё это было. До пришествия Христова.
И - до Нашествия. И – после... Но до Слова.
И – до Потопа... до Распятия... до Веры...
До Искушения и до... до Смерти первой.

Всё это было. Было до и были струны...
Дорога дальняя до самого до края
От Ада Божьего до Дьявольского Рая,

И это все до времени безумно,
А в небе шли военным маршем чьи-то Луны...

Как по настилу эшафота
На мокрой крыше, босиком,
В предчувствии душевной рвоты
Застывшей боли жёсткий ком
Сглотнул.
По лезвию нирваны
Сочится крови пенный след,
Не к небу путь – прыжок, как в яму,
Не к облакам, где алый цвет
Разлился радужною пылью,
А дождь сквозь солнце – дух грибной,
Намокли ангельские крылья,
Взлететь опять не суждено….

От опоздания никто не застрахован -
Ни царь,ни паж,ни бог,творящий волею своей великие дела,
Вот кто уж точно никогда не опоздает,
Так это воевода злобы - сатана.

Так что ж вы,люди,в пагубу спешите,
Пример берёте с генерала,
Впитавшего дух смрадный тюрем и казарм,
Солдата недотёпу гнавшего взашей,
Теряющего время на приказы,
И точный выстрел воспевая,как вежливость вчерашних королей.

Они ль не гнали толпы к эшафоту,
Захватывая власть,с безумной точностью отравленной стрелы,
Не...

Дань благородству в наши дни,
Считается давно минувшей,
То только рыцари могли,
В тот век далекий и уснувший
Себя на плаху отдавать
И злато прахом почитать.

В наш век,распятого Эрота,
Не видим только эшафота,
Где казни лютые вершат,
Свободой мнимой дорожат,
Где небо названо - землею,
Где честнось послана с сумою.

1996 г.