Эпоха озрождения

Не жди, и не лелей мечту,
Мой ангел вдохновенья,
Что,грязь пройдя,и маету,
Найдешь благословенье.

Мир удивить ничем нельзя,
Старо в нем провиденье.
Блуждает в бликах миража,
Скрывает просветленье.

И сей порок времен эпох,
Оковы для творенья,
Кумир минутный для рабов.
Земного притяженья.

И в этом мудрость и печаль,
И память зарожденья,
Где бесконечная юдоль,
Тропа предназначенья.

За белым небоскрёбом оранжевое море,
И пух лебяжий, временем пески...
И тонут корабли, ослепленные в зори,
За светом потянувшейся руки.

Есть шлюпка и весло у старой бригантины,
И вольный ветер северных широт.
Есть кубки и клинки, и духи--Алладины
Одних меридианов и долгот.

Есть время колесо и миг непостоянства,
И пробный колос будущего льна.
Есть верное седло сердечного убранства
За гривой рыжемастного коня.

Есть ветер перемен и сходня у причала,
И родственные души-- родники...

Кавалькадой всадников безголовых,
с залихватским свистом и звонким гиком,
ворвалась в Гамельну мерзавцев клика...
Слово "ужас" - это пустое слово...

Оставалось только раздвинуть бёдра
и предаться (пускай и насильно) блуду.
Жеребцы окружали тебя повсюду,
но скакала ты и легко, и бодро.

Молодому телу хватало дури -
заедалась цедрой восьмая стопка.
Ты любила скорость, как байкер Урри,
и кричала восторженно:"Кнопка! Кнопка!"

По асфальту, мокрому от налётов
лихачей...

1
«Итак, всё кончено, пожалуй...-
сказал он, скорбно, сам себе;
А не согласен, так обжалуй! -
едва ль резоном, да к судьбе...,
имея угол, в ней, недавно,
где хлеба был кусок, подавно,
но утро унесло, всё, прочь,
толкая душу, словно в ночь...
Ведь должен буду дом оставить,
где, всё-таки, родился я,
и где отец мой умер, зря,
виновника чтоб позабавить,
кто, будто, смерть его, ценя,
к сей нищете, привёл меня...».
2
Он мать увидел, на портрете,
в тоске, глаза остановив,
где...

Куда ведете, вы, дороги?
В какой неведомой дали
Вы стали так гладки и строги,
Что вас метели замели?
О гололед скользит резина,
И не спасают и шипы,
Так на холсте плывет картина,
Когда художники слепы.
Над вами дым костров клубится,
То дальнобойщиков шашлык,
Их разговору длиться-виться,
Как будто вялится балык.
Застряла фура, хода нету,
Одна белесая пурга.
Вот кто-то отстрелил ракету,
Словно каблук от сапога.
Где Вы кончаетесь, дороги?
На вас луны спадает свет.
И цепенеют...

По горным тропам и песку,
Себе прокладывая трассу,
Бежал испуганный инкуб
От мести озверевших асов;
Как ётун загнанный рычал,
Сменил и форму и окраску
От молота и от меча
Спасался хитростью и пляской.

Да, любострастен, но умён –
Взять Локки, тоже не безгрешен,
Пьёт пиво Тор, а Один – мёд,
За что ж рогатому по плеши?
И если похоть грех большой –
Так повелось от римских списков –
То быть активным хорошо,
Но в каждом деле – доля риска.

Пусть часто путали с козлом,
И бил...

О, Принц Vister – безумный Гений,
Ты подавил мятеж сомнений
В четвертый день Луны нещадной
В Эпоху Девы беспощадной.

И в «Книге Судеб» черной кровью
Немного грубо, но с Любовью
Ты вывел Образ Леди страстной.
И сделав Женщину опасной:
Назло Судьбе – Небесной Власти,
Во Имя Тьмы во Имя Страсти,
В холодном цвете в Тронном Зале
К ногам Ее – на Пьедестале,
Ты бросил шесть Знамен Великих
Монархов темных многоликих.
И в тот же миг, в одно мгновенье!
Пурпурно–красное свеченье
Накрыв...

Сейчас подводится итог
Под роковой чертой эпохи.
Преодолеем ли порог
Или отстанем по дороге
И станем нищи и убоги?!
Свою судьбу решаем мы,
Избрав путь Света или тьмы.

Я – Мишель Нострадамус.
Я весь из металла.
Я весь тот,
о ком плачет в Тулузе тюрьма.

И центурии
на ухо мне нашептала
в полумертвом Марселе
святая
чума.


Юго-запад Европы. Бубонный. Кровавый.
Столько душ заболело. Смердит сквозь елей.

Вам придется поверить
и в Бога,
и в травы.
Так решил – пришлый лекарь
и выкрест-еврей.


Позывные из космоса…
Гул междустрочий…
И эпоха барокко
уже на весах…

А в катренах моих
лишь сто сорок пророчеств.

Мириад откровений...

Угольные дали , горизонты –
Мы вскрывали шахтные поля.
Помню я и климат тот шахтёрский –
Потом пахла Родина моя…

Угольная пыль везде забилась,
В голове , в ушах и в волосах,
В выходные шахта ночью снилась,
Пыль скрипела молча на зубах…

Воркута заснеженная дремлет,
Белое безмолвие молчит,
А в душе то свой - особый трепет,
Сердце лишь горняцкое стучит …

Здесь судьба народная решалась,
Много раз решалась на корню,
Воркута лишь сказкою осталась,
О тебе я Родина пою …

Приезжал...