Эхо

Я возвращаюсь к северным краям,
Мой прежний мир — забавная картинка.
О, как мне дороги деревья и поля
И каждая заросшая тропинка.

Свою судьбу я напророчил сам —
Скитания, разлуки и тревоги.
Но эхо милое кочует по лесам
И стелется печалью на дороги.

Их было много, даже мне не счесть,
Но той единственной всегда я рад вернуться,
И принести прекраснейшую весть,
Что я отпил из солнечного блюдца.

У неё поникли плечи,
у неё затОчен взгляд,
словно болью покалечен
вот уж энный год подряд...

Руки брошены устало,
и под маской – сил уж нет,
просто колет как кинжалом
чей-то прочь ушедший след...

Мелкой крошкой уголь сердца
дотлевает, не горит,
а внутри за крепкой дверцей –
одинокий лунный скит...


***
Кто ты, женщина-птица?..
Твой взгляд так устал.
Ты давно онемела,
Скитаясь по лицам.
Лишь в ущельях морщин
Бродит эхо тех скал,
О которые ты не боялась разбиться...

Однажды-неприлично рано,
Когда все улицы наги-
Я слушал,как легко и странно
Возникли дальние шаги...

Приблизились и стали чётче,
И эхо выронило звук-
Он стал грубее и короче,
Не удержавшись на весу!

Их мирного землетрясенья
Я каждый ощутил удар-
И,празднуя моё спасенье-
Неистово впился комар!

Как я мучительно пытался
Их тактом безоглядно жить-
Век равнодушно отдаляться
И прочь загадочно спешить-

Не ведая иного счастья,
Звучать кому-то в тишине-
Болезненно дробясь на...

Адонис распустил пушистый лист,
раскрыл рулады венчик первоцвета,
пришло июньское золотое лето,
и воздух сделался прохладен, светел, чист.

Быть может снег застыл лишь в тех местах,
которые – бездонные, глухие,
в колодцах, в их глазницах, на щеках,
где стенки обрываются нагие
и сеют и сомнение, и страх.

Ах, золотой июнь, шуршит пчела,
и пробует собрать с цветка нектара,
скрипит рассохший обод колеса,
и лошадь сонная сначала стала,
вздохнула, после – медленно пошла.

Сокрылись...

О чем ты думаешь, прелестное дитя?
Твой взор случайно переплелся с лунной нитью,
Луна-проказница, как-будто бы шутя,
Укрыла тайну в нем эмоций и событий,
Что покидать тебя сегодня не хотят…

Улыбкой нежною чуть тронуты уста -
Воспоминанья о свидании приятны.
В них доброта твоя, любовь и чистота -
Все то, что сердцу и душе сейчас отрадно.
В покрове ночи отпускает суета…

Скамейка старая хранит еще тепло
Того, кто вечер этот проводил с тобою,
А в тишине, как эхо, отголоски слов...

Журчит ручей.
Бежит, переливаясь,
Прозрачная, веселая вода.
Насторожился в роще серый заяц,
И с теплым ветром сонна резеда.

Играет ива с ветерком в пятнашки,
Поет душевно юная сосна,
Глядят на солнце нежные ромашки...
Тебя люблю я, милая весна!

*

Льется нежно с листьев, орошая утро,
Соловьев певучих золотая трель,
И струятся капли легким перламутром,
И, в росе купаясь, засмеялась ель.

За пригорком месяц растворился желтый,
Слишком быстрый он для всех моих гнедых,
Но еще...

Зовет нас с тобою весенний лес.
И эхо кричит: "ты здесь, ты здесь"
Мы молча проходим по дивной траве.
Твоя неулыбка не мне, не мне.
Качют деревья могучие кроны
И слышат все звери влюбленные стоны.
Постелью нам стала лесная поляна
Трава шелковиста и нет в ней изъяна.
От глаз посторонних нас спрятал кустарник
Ты нежный, ты милый, ты друг мой, напарник.
Красивые бабочки низко летают
И видят как люди других обожают.
Проносятся птицы над нами, парят.
По-птичьи они о любви говорят
Мы все...

Мой шёпот, словно южный ветер,
мой голос – шелест камыша,
по полутьме, на полусвете –
шуршит, нисколько не спеша.

Сначала как-то еле слышно
прошёл сквозь заросли плюща,
в тени разросшиеся пышно.
Пастушьей сумки и хвоща
ковёр мечтает о покосе.

Пахучий вереск наклонил,
расшевеля верхушки сосен,
и хвойный лес заполонил
сухой смолистый шорох шишек –
другие звуки не слышны.

В глуши сосновой голос тише…

Я не нарушу тишины
в кустах черёмух и сиреней –
усами щёчки щекочу...

Колдовская ночь
Душу в клочь!
Сердцу – невмочь.
Разорвано в рвань.
Страх. Див. Длань.
В горле гарь –
Пустыни угар.
Мороз, жилы, врез.
Брызнула в очи Ночь.
Душа. Кровь. Топь.
Ночь – белый холодный хрусталь.
Усталостью проступила сталь.
Вселенский беззвучный звон…
Немоты смысл сгущён –
Кровью всей объяснён.
Вопль и крест.
Ров и свод.
То ли к смерти,
То ли к жизни приговор.
Знак и лик.
Под камень иль в лёт.
Крылом жжёт.
Высшим сбило с ног.
Чудотворен снега ток.
Воля.
Бог...

Копоть, треск недогарков;
Дым несмелый струился,
Все скрывалось во мраке
В слабом свете свечей...
Лишь Марии воззванье
Душу жгло нестерпимо
И хотелось быстрее
Отыскать ей
Мечеть!

Ах, Мария, куда мне!
Это все для святейших.
Я же просто бродяга
Баб любитель и плут..
Но вот только воззванье
Обжигает мне душу!
И не может укрыться
Сердце в этом
Огне.

Это пламя, Мария,
Как твои поцелуи
Как объятий нежнейших
Полусказочный сон!
Это истина фурий
И букет...