Эх снять бы жёсткие вуали

Теплый сентябрьский день,
Легкий балтийский ветер,
И солнечный полдень,
Были рядом с ним.

Он ждал, а время,
пыталось вскружить ожидание,
мечта, далекая и близкая,
Не зная, включая своё воображение.

Рельсы, шпалы, миллионы,
Не виртуальной сети,
Замыкались на вокзале,
«Московским», называли его они.

Вдали показался поезд,
Секунды сближали их.
Сгущался народ, он лишь слышал её голос,
Но видеть в реале не мог.

Перрон переполнен народом,
В страхе её потерять,
Он пошёл...

Мужчина мой из прошлого,-
Далёкого,не пошлого
напомнил,как давно
Общались мы легко.
Гуляли под луной,
Сидели под сосной,
У дома целовальсь,
Встречались,расставались.
Потом-писали письма,
Что жизнь идёт так быстро:
Взрослеют наши дети
И есть Любовь на свете,
Как пишутся стихи,
Какие снятся сны...
И дней круговорот
В пылу мирских забот...

Исправно отвечай,
На время не пеняй!

Энергия, сиреневая, в герцах...
В Божественной системе восприятия.
Чай! Глинтвейн! Армянская лепёшка!
Сон, Свеча, Сознание... Глинтвейн.
Что предпочтёт задумчивое сердце?
Улыбчивое зеркало души,
С кокетливой походкой белой кошки,
Спускает Благодать. Азохэн Вэй...
Вино ли? Иль коньяк? Презервативы ль,
Поверх натянутые праздничного духа?
Судьбы звенящие мгновения, словно стуки,
Все, как один, с божественным мотивом,
Печатью Высшей... Как извечным вкусом Вечности,
Символом беспечной...

Чтобы я мог сказать, если б предел языка растаял мглою осенней,
если б слова всецело вобрали горящий бульон души,
не расплескав ни грамма, ни капли, ни звука, снятого с ветки цветущей чувства?
В бордовой вечерней корзине перезрелое солнце, темно-синие вздутые вены
неба, слизь травяная и мой голос – чем бы он жил,
свободный, ветреный, полный кровавой пыли рябины, густо

окрашенный в тяжесть лесной смолы? Мой голос, под снежной крошкой,
под ледниками дорог, под таяньем звезд, в тени...

Шлагбаум, столбик полосатый,
А за нейтральной полосой,
Другой страны стоят солдаты,
Там жизнь и быт людей другой.

Обычаи другие, нравы,
И песни не по нашему поют,
И герб там, не орёл двуглавый,
Там под другим гербом живут.

Язык другой, нам не привычный,
Уклад всей жизни там иной,
Общественной, а также личной,
Я буду там всегда чужой.

Я не жалею — так сложилось,
Сжёг за спиной давно мосты.
Всё будет как оно случилось,
Лишь жаль несбывшейся мечты.

Её не смог я за границу...

Надеюсь, всё ещё будет.
Ещё не остыли мечты.
И есть надежда на чудо.
И снятся волшебные сны.

Я верю, всё ещё будет.
Для нас разольётся рассвет.
Зовущие томные губы.
Загадочный глаз твоих свет.

Я знаю, всё ещё будет.
Нам счастье подарит любовь.
Ведь нет конца этому кругу.
И всё повторится вновь...

Тропинкой от колодца вверх
Все вёдра на себе таская,
Там-где немыслимо теперь-
Была мечта одна такая...

В тенёчке задремавший кот,
Жарынь и ясно по округе-
Но в синьке облако живет,
Чья пена заласкала руки...

Не то,чтоб места не нашлось
На небе,от созданья диком-
Тут прядка радужных волос
Для пузырей была магнитом!

За нею отправляясь в путь-
Летят с весёлой пустотою,
В один неловкий поцелуй
Прощаясь с матерью-водою...

Вот это-правильный режим
Вещей,рождённых для полёта...

Ты думал ты царь, но у природы свои планы
ты попал в царство самообмана
ТЫ думал ты сдесь герой, но оказался изгоем
в мире где добро мало чего стоит

Не боися друг ты такои не один
сдесь толпы глатают этот лживый дым
но пытаться им недышать поверь мне можно
но привыкание к нему засело в душе надежно



думаеш я лгу? рассказываю сказки?
просто я давно хотел со всех снять маски
маски злобы, ненависти, любви и дружбы
я хотел быть честным не оставаясь безоружным

хотел идти дальше...

У каждого свой Бог. Христос
По духу мой... К нему прирос
Я всей душой, умом, а плоть -
Всё в веденье Твоём, Господь....

Как всех меня пасёт лукавый,
И я жую со всей оравой
Ту жвачку, что его анклав
В меня суёт под видом прав.

Двуногих крики динозавров
Мне слышатся из кинозалов,
Где всё как в жизни наяву..
В каком же веке я живу?

Снять с человечества излишек
Свои законы дьвол пишет
В парламентах и в разных Думах,
Чтоб взять задуманную сумму

Людскими жизнями... Мой Бог,
Я...

В парикмахерской однажды
Был учёный, жутко важный..
Сел он в кресло, в шляпе прямо,
Интеграл крушА упрямо…
- «Постригите - молвил он –
Коротко, со всех сторон!»
- «Шляпу снять придётся.. Здрасьте!»-
Улыбнулась мило мастер.
Оглянулся: -
«Вот как!? Странно..
Ах, простите! Вы же – дама!»