Известная актриса

Я не могу на этот лист бумаги
Спокойно с равнодушием смотреть.
Беру перо и букв бежит ватага
На жизнь иль на стоическую смерть.

В забвении всегда должна быть вольность,
Но лишь себя хочу я оберечь
От этой славы скучной, словно повесть,
А также от сальериных предтеч.

Пускай придут, исследуют, коробят
Лет через сто, когда я буду нем.
Удачи вам, грядущие уроды,
И жду сюда, в мой подземельный плен!

Ах, милые! Не сможете добраться
Вы до глубин писательской души,
Я мысленно пожму...

Кто-то верит в плохие приметы,
Кто-то ищет на небе свой дом...
Нужно жить с уважением к свету
И не думать о мире другом.

Надоело читать каждый вечер
Весь мистический, глупый ваш вздор.
Ярче аур горят в церкви свечи,
В каждой карме присутствует морг!

Трепет губ, нежный взгляд и касанье,
Свежий ветер и солнечный свет!
Это лучше нелепых исканий,
Это лучше, чем слушать ваш бред!

Если мы рождены в этом мире,
То не нужно стремиться к луне.
Всё равно остаётесь в квартире,
Если...

На Подкаменной Тунгуске
чум не говорил по-русски,
а в семье оленевода
младший сын гадал на воду.

По воде читал он годы
у людей, мутил их чувства
у гусиного прохода,
где вода темнеет густо.

Здесь изгиб реки таёжной
усмирялся, затихая,
и Тунгуска тёрлась кожей
в валунах, хребет сдирая.

Плечи круглые протоков
заголялись, остывая,
здесь мальчонка вострым оком
по волнам читал, играя.

Веткой он водил по кромке,
гимн слагал волне смиренной,
Дух шипел коленпреклонный,
как...

Вечером, ночью, днем и с утра
благодарю, что не умер вчера.

Пулей противника сбита свеча.
Благодарю за священность обряда.
Враг по плечу - долгожданнее брата,
благодарю, что не умер вчера.

Благодарю, что не умер вчера
сад мой и домик со старой терраской,
был бы вчерашний, позавчерашний,
а поутру зацвела мушмула!

И никогда б в мою жизнь не вошла
ты, что зовешься греховною силой -
чисто, как будто грехи отпустила,
дом застелила - да это ж волжба!

Я б не узнал, как ты утром...

«Холодным утром крик последний
Лишь бросит в сторону мою.
Ночной певец, я – твой наследник.
Лети, я песню допою»
(Константин Никольский)

Когда умирает ровесник,
теряется с юностью связь.
Умолкли гитара и песни,
во времени остановясь.

Случайная встреча: «А помнишь?» -
ещё одному не сказать –
грядущего серая полночь
таращит пустые глаза.

Вот так обрываются нити
незримых душевных корней.

И сотни людей и событий
известны теперь только мне.

А так не хватает улыбок...

Передо мною в клетку лист.
Что написать на нем?
Бегут куда-то мысли
А было много днем.
Как только просыпаюсь я
Все мысли о тебе.
Быть может думаю во сне?
Не удивлюсь себе.
Я думаю чем ты живешь?
Как спишь и что ты ешь?
Мне столько не известно про тебя
Заполнить надо брешь.
Мне нужно у тебя спросить
Что любишь делать ты.
Мне хочется чтоб рассказал
Свои ты мне мечты.
Весь день в делах или заботах
Ты на работе дома я.
Но ты старайся не забыть,
Что я люблю тебя.

Жила в деревне Курица Рябая.
Росла на положительных примерах,
о беспримерном подвиге мечтая,
в курятнике простых пенсионеров.

Созрел и план – снести яйцо такое,
чтобы осталось вроде сувенира –
не белое яйцо, а золотое –
червонной пробы, как у ювелира.

И в том же самом пункте населённом,
у тех же самых Деда и Старухи,
жила в подвале Мышка потаённо –
почти всегда с похмелья и не в духе.

А Курица из силы выбивалась,
свой воплощая план амбициозный…
Всё это время Мышь...

Если любишь быть счастливым,
Если хочешь ты смеяться.
То ходи почаще в гости
Заставляй всех удивляться.
Если хочешь быть богатым,
Если хочешь денег море.
То зарой в саду монеты.
Клад отыщешь себе вскоре.
Если хочешь быть красивым,
Если хочешь обаянья.
Стань в душе неотразимым
И зови всех на свиданья.
Если хочешь быть известным,
Если хочешь славы кучу.
Напиши романов сотню.
И устрой большую бучу.
Если хочешь быть здоровым,
Если крепким хочешь быть,
То про вредные привычки...

Все началось гораздо раньше,
Чем всякий думает сейчас.
Все началось с той самой фальши,
Что исказила Неба Глас.

Тогда гонимый по Египту
Народ нес тяжкое ярмо,
И жрец один по манускрипту
Был предназначен для него.

Он был достойным человеком
В храме близ древних пирамид,
И с детства мыслил о великом,
О том, что вечность охранит.

Им суждено было сойтися
С тем, чтоб людей расшевелить,
С тем, чтобы кровью обагрился
Наш свет, что нужно обновить.

Он был тогда довольно молод,
Но...

Меня поглощают стихи,
Какие-то смутные звуки:
Обрывки печальной строки,
Как стон или плач при разлуке.

Ещё не известно мне впрок,
Когда боль разлук отзовётся,
И сердце вдруг горько забьётся,
Воспомнив забытый упрёк...