Изумрудный пепел

Снова утро.
Обрывки сна –
Свет твоих изумрудных глаз,
Шелк волос, нежных губ весна
И все песни всегда о нас…

Снова утро и снова ты
Легкой тенью уходишь прочь,
Оставляя песок пустынь,
Осуждая на пытку ночь.
Обрекая на пытку день,
Потому что все мысли – ты,
Потому что всего лишь в тень
Превращаю я все мечты.

Снова утра пустого дня
И насколько хватает сил
Я молюсь,
- Позабудь меня.
Помолись, чтоб и я забыл.

Благодать душе и тут и там.
Изумрудной крошкой светит небо,
По овражкам, просекам, лесам
Назревают Осени напевы...

Жизнь полна, и бьются родники,
Обнажаясь Жизнью воедино.
Где-то филин гукнет, где с реки
Дунет ветерок бодряще клином.

Где-то в зорях вспыхнут, пусть на миг,
Бриллиантов россыпь по аллеям.
Соберу в ладошки, чтоб испить,
Благодарность сердца не жалея.

И вливаясь мятно по утру
В явный мир сердечностью объятий,
Родником, ещё одним, спою,
Прожурчав в душевной...

Позволь мне написать тебе письмо,
Последним если будет пусть оно,
Как видишь, мои думы о тебе,
И от того так больно на душе.

Любовь так сложно описать в словах,
Когда ты пребываешь в облаках,
А может это только сладкий сон?
Сейчас глаза открою, сгинет он.

Но нет, ты покорила сердце в раз,
Амур оставил стрелы про запас,
Мне посчастливилось влюбиться от одной,
Пробив навылет сердце той стрелой.

Вот почему я задыхаюсь без тебя,
И легче, когда рядом ты, рука
Мне согревает сердце...

Предрассветный воздух; тихо плещется
изумрудная чаша моря;
позади, наготой упивается берег;
юный Эрос мерещится;
справа шёлк апельсиновых веток;
рядом нимфа с пурпурным плащом,
спешащая к новорождённой,
что на гранях жемчужной ракушки,
из пены морской,
отрешенно,
вбирает хрупкость и нежность
черт Симоннеты Веспуччи;
слева сеют дыхание роз
объятья зефиров,
благоухая расцветом любви;
говорящая сладостью плоть
льётся музыкой тонких деталей;
розы падают в ритме волн,
в ритме...

Марс и Венера.
Два берега Целым
Стекая с безмолвья
В сердец глубину,
Рожденьем Гармонии
Разума-тела
С душевной обители
Плещут волну

В пространство мечты...
Зарождением красок,
Медово-росистый
Сплетая союз,
Творением притчи,
Поэмы и сказок
Из неги Гармоний
Явлением уз.

И в цвет изумрудного
Моря-потока
В ладони душевные
Сердцем ловя
Мелодию звука,
Мелодию рока,
Вселенные Воли
Собою творя,

Являют соцветие
Истины в целом--
В Гармонии
Двух обнажённых начал...

Вот...

Наличие параноидальных идей в голове адепта,
одно из основных условий его продвижения по
пути, следования, скачка идей, пола, потолка,
ах нелегка, трудна жизнь…….., брось не робей,
всё будет хорошо, а всегда возникающий воп-
рос (как будто в мозги врос, в сознание), «где
был рисунок, пока ты его не нарисовал, а если
ты его всё-таки не нарисовал, куда он делся?» -
так и сидел, Стёпа надеялся, постигал, чесал ре-
пу, растирал краски на ветер, бросал слова, сова
сидела на ветке ивы...

Свечение голубого –
инкогнито, чувственно, холодно невозмутимо,
в единстве цвета и линий,
словно пульсируя монотонным ритмом Парижа,
в феерии и крушении иллюзий реального мира.
Свечение голубого –
в арабесках жилистых шей, напряжённых локтей и спин.
Потаенная сладость, вскрытая глазом
через замочную скважину –
там мерцание девственных красок, противоборство света и тени,
синий перетекающий в изумрудный,
вслед утомлённой грации
рядовых, повседневных богинь балета, что единым целым...

Покрасьте меня в зелёный цвет.
И я изумрудной кошкой
Вальяжно пройдусь по лунной дорожке
Туда далеко... где лишь небо и свет.

Что бы выбрать мне сон или зелье?
Зелье цвет изумрудный дает))
Мой любимый... а сон-нет похмелья))
Да и можно увидеть полёт.

Утро июля, восток Средиземного моря
созревает звездой Исиды – благовест кораблям.
Утонченная святость женщины-чаровницы,
облегчение скорби сердца; говорят,
в устах её – воздух жизни,
ибо слово её оживляет гортань умерших.
Оживи, дитя, умри, яд! Пока солнце живо, яд мёртв!
Магия имени, магия слов,
словно евангельское обожествление.
Говорят, её кровь –
исцеление боли;
её молитва –
остановленная ладья Миллионов Лет;
её амулет из сердолика и красной яшмы,
как ветер надежды в теле...