Изменилась

Дыханье лёгкое
Руки прикосновенье,
Любил ли ты
Когда-нибудь?!
И солнце яркое,
И ветра дуновенье
Тебя сопровождали
В дальний путь.
Мечты уходят
Словно наважденье
Все изменяется
Когда-нибудь…
У нас с тобой
Мирские наслажденья…
И жизненной рутины суть…

Зачем судить себя и тех кого мы любим,
Зачем сжигать себя в своей любви.
Ведь мы же с вами только люди.
Не изменить нам в нас жестокой сути,
Не погасить в сердцах огни.

Мы все равно любить так будем,
И зная даже что не любят нас.
Ведь мы же с вами только люди,
Рабы своей души и чьих то пустых фраз.

И снова за кого - то жизнь отдать готовы,
Кому - то разрешили все решать за нас.
Ведь мы же - я и вы, всего лишь люди
И любим мы всегда, так словно то последний раз...

Я умру этой ночью,
не дойдя до конца...
Моё тело в слезах,
что стекают с лица
Опоздавшей надежды,
не успевшей любви...
Рядом павших на пол
в лужу свежей крови.

На холодных губах
поцелуй, что так ждал.
На ладошке ладонь,
что на ощупь искал.
Только жаль что напрасно,
слишком поздно уже...
Кровь ошмётками стынет
на упавшем ноже.

Небо под ноги пало,
перестав, синим быть.
Я не в силах уже
ничего изменить…
На дорогах разметкой,
наши встречи с тобой
За...

Средь нас их нет, но все они живые.
Для родных и множества друзей.
За портретом – судьбы молодые
И война. Что знаем мы о ней?

Знаем только то, что там стреляют,
Что там жарко, больше – ничего.
Своей Родине сыны не изменяют,
В бою прикроют друга своего.

Что видели они и что успели?
За плечами – школа и детсад.
И только мамы раньше поседели,
Забыть не могут столько их девчат.

Не зайдут домой, не спросят:
«Мама, как живешь ты, милая моя?»
Разве много ей для счастья...

Воспоминания в утиль
Не сдашь, не бросишь их на полке:
На самолетике в Эртиль
Мы прилетали... На двухколке

В Красноармейский вез нас дед,
Петр Николаич Остроухов.
В поселке том на белый свет
Я и пришла... Часок потпрукав,

И «дарвалдаями» звеня –
(Степь открывалась панорамой) --
Дед-конюх привозил меня
Торжественно в поселок с мамой.

Поселок наш не знаменит.
Эртиль известней ненамного.
Здесь «графский» сахзавод стоит,
А из Воронежа дорога

В усадьбу графа – двести верст...

История, всё также повторяясь
Не чем не изменяясь
Свергая нынешнюю власть
Навязывая власть иную

И всякое хамло стремится в депутаты
И каждый дворник хочет стать министром
Но кто же правит этою страной
Не уж-то не понятно.

И пользуясь толпой
Ведут их на убой,
Ради своих развратных целях
Построена на лживых их идеях.

Пока при власти будут ЭТИ
Все, сладко обещая и клянясь
Разруха будет неизбежна
И неизбежен, будет крах.

Под пеленой непонимания,
Страдает жизненная истина,
Летит, горда и независима,
И ждет хоть малого раскаянья.

И ждет. Когда страда закончится
Когда изменится вселенная,
Страна останется нетленною
И перестанет, в муках корчится.

Возьмет верх истина над безразличием
И приумножатся старания,
Чтобы изгнать непонимание,
Изгнав с ним грубость, зло, двуличие.

Не упадет в изнеможении,
В голодный тошнотворный обморок,
Вся в ранах от колючих проволок,
От не людского истощения...

Нечастная любовь со мною не впервые
Но все же очень больно, почти как в первый раз.
А все ведь потому мы разные такие,
И, видно, не судьба встречаться нам сейчас.
Я не святой, да и ты не ангел,
Зачем же причинять друг другу боль?
И как Наполеон и Марианна,
Давай не будем сыпать в раны соль.
Забыть тебя, такое невозможно
Нельзя понять грамматику любви
И разобраться в чувствах наших сложно
И управляются не разумом они.
Сейчас декабрь. Может быть, февраль
Подарит долгожданное...

Принимай от любви возможность,
Испытай ее сладосный вкус,
Терпковатьый немножечко, пусть,
Добавь сахара - это не сложно.

Забеги в магазин души,
И купи в нем такое чувство,
Чтоб когда тебе очень грустно,
Оно беды лечило твои.

Чтобы ты в своем каждом вхдохе,
Ощущала любви этой мощь,
В жаркий день, попадая под дождь,
Когда скучно тебе или плохо.

Боже мой, ты способна любить!
Чистота в твоем каждом слове,
Это мир по другому откроет,
Это сможет все изменить.

Загорится вдали...

Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.

Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи -
Храни меня, мой талисман.

В уединенье чуждых стран,
На лоне скучного покоя,
В тревоге пламенного боя
Храни меня, мой талисман.

Священный сладостный обман,
Души волшебное светило...
Оно сокрылось, изменило...
Храни меня, мой талисман.

Пускай же ввек сердечных ран
Не...