Изгнание бесов

Что же это такое творится,
Ты меня игнорируешь вновь.
Ну, прости, хватит, милая, злиться,
Мне поесть что-нибудь приготовь.

Виноват, я же не отрицаю,
Бес попутал, меня извини.
Ведь ты добрая в жизни, не злая,
Ну, скорее меня обними.

Я жалею о том, что случилось,
Загулял я с друзьями вчера.
Ну, а ночью мне теща приснилась,
Я орал до утра как всегда.

Что сказали соседи, не знаю,
Только злые они, как и ты.
Я клянусь, я тебе обещаю,
Что куплю твоей маме цветы.

Что же это такое...

Разухабилась дорога,
У обочин темный лес.
«Тпру! Остынь! Зажди немного!
Разошелся, чалый бес!»

Припев:
Волок, всюду волчьи тени –
Зелень глаз, оскал клыков.
Конский храп и грива в пене,
И от жути стынет кровь!

«Полно гнать! – Огни деревни,
Купол церкви, ближний тын –
Вон! В просвете меж деревьев.
Сбавь-ка ходу! Тпру! Остынь!»

Припев

Распрягу, прижмусь щекою,
Прошепчу: «Спасибо, брат!
Нынче связаны с тобою
Дружбой крепкою стократ!»

Припев

Слетались на шабаш птицы.
На жертвенные алтари.
Чтоб крови людской напиться.
Безумные упыри.
Сюда не приходят люди.
Здесь солнца не светит луч.
Здесь смерть подают на блюде.
Пристанище черных туч.
Здесь нету молвы и веры.
Лишь темный дремучий лес.
Здесь пахнет грозой и серой.
И всем верховодит бес.
Осматривает владения.
Заманивает людей.
Для дьявольского наслаждения.
Голодных и злых чертей.
Слетались на шабаш птицы.
Наживу почуяв мерзкую.
Чтоб крови людской напиться.
И...

Нам сосиски и горчицу –
Остальное при себе,
В жизни может все случиться
Может «А», а может «Б».

Можно жизнь прожить в покое,
Можно быть всегда в пути…
Но такое, но такое! –
Это ж Господи, прости!

Дядя Леша, бог рыбачий,
Выпей, скушай бутерброд,
Помяни мои удачи
В тот апрель о прошлый год,

В том апреле, как в купели,
Голубели невода,
А потом – отголубели,
Задубели в холода!

Но когда из той купели
Мы тянули невода,
Так в апреле преуспели,
Как, порою, за...

Я люблю, исповедую, верую
Не за страх, а за боль, что во мне.
И за это плачу полной мерою,
Не торгуясь с судьбою в цене.
Ты прости меня, Господи праведный,
Что на свете живу сгоряча.
Просто рвётся душа моя на люди
Под тяжёлый топор палача.

Можно быть похитрей и посдержанней -
Нынче модно ходить в холуях,
Называть дурака проповедником
И топить свою совесть в рублях.
Только мне почему-то не хочется,
Чаевые зажав в кулаках,
Называть полудурка высочеством,
Скаля рот аж до хруста в...

Ему бы в сборную по баскетболу.
Какой-то черт сидит в нем, бес.
Всего лишь два вершка от пола,
Но звезды достает с небес.

Листва меняет свой «колллор»
Печалит ярким цветом
Кленовый золотой узор
Награда прожИтому… летом
Растрачен тёплый дивиденд
Пропиты жаркие проценты
Созревший плод… как «инструмент»
прозрений сочные моменты
Вновь из Эдема в зимний хлад
Из райских кущ… лицом о стену
И время движется назад
И каждый шаг имеет цену
Один – полушка
Два – алтын
Три – «рупь с полтиной»… серебром
Куда не кинь осины клин
И бес засевший под ребром
Как не рядись… бросает в пот
Как не стели… спиной о камень...

Часы полуночи. Вот-вот лукавый бес
Прямым соблазном станет между нами.
А для кого-то, праведными снами,
Снисходят ангелы с темнеющих небес.


Как в эту пору ночи хороши!
Всем по серьгам, как ребятишкам сласти,
Даёт июль: взрослеющему - страсти,
И - мирный сон для праведной души.

Я обидел ангела-хранителя,
Ангел на меня махнул рукой,
Что общего иметь мог с небожителем,
Я, обычный человек, земной.
Заповедей преступая грани,
Вирусом безверья заражен,
Ангела-хранителя я ранил,
Он боролся, но устав, ушел.

Был он тих и незаметен,
В душу, зря, ко мне не лез,
Коль мой путь был чист и светел,
Молча, он взирал с небес.
Но когда сил зла, сгущалась,
Надо мною плотно, мгла,
Он взлетал и расправлялись
Сильных два его крыла,

Я их шороха не слышал...

Седой парикмахер, безбожник и циник
Епископа взялся пред Пасхой постричь,
Чей взгляд поражал глубиною и синью,
Сумевшего тайны святые постичь.

Он веки прикрыв, отдыхал от молений
И праздника ждал воскрешенья Христа,
Лицом был похож на погибшего Меня,
Стезя за плечами, увы, не проста.

Вином подогретый иль бесом ведомый
Цирюльник внезапно вскричал: «Бога нет!
Достаточно выйти на площадь из дома,
Больных и голодных печален буклет.

И сколько же в мире сей горькой...