Избранное саша черный

Беспечное лето
Пролетело кометой,
И золотом листья
Август покрыл.
Запад и север -
холодом дышат,
а центр с востоком -
в ливнях сплошных.
На юге - жара,
теплое море,
И манит людей,
Безмятежный покой…

***

Ночь… Дорога вздохнула
свободно – вокруг тишина…
Как странно…
Не слышно шума машин...
Луна белым солнцем,
степь осветила, -
ей луч отозвался
на Черной горе…
Огромный автобус,
на море мчится…
В уютном салоне,
спят, но не все -
небритый мужчина
будит супругу:
- А...

Круг жизни снова начертила,
Но вдруг чернила пролила.
Его б я чуточку продлила,
Тогда бы прежнею была.

Ведь получился круг неполный,
Начну ли вновь я оборот.
Чтоб оказался он свободный,
Найду ли нужный поворот.

Пока ж листочек белый в руки
Беру, чернила подобрав.
Черчу различные полоски,
В рисунок новый их собрав.

Но многие идут по кругу,
Не замечая, что порой,
Так сильно мы нужны друг другу -
Узор совместный сделать свой.

Другие ж только льют чернила,
Конца и края...

Эквивалент молчания
Мир черной луны
Длинный конвой небесных солнц
Соединения породы и океана
Воздух из хлопка
Стон крови, повторяющийся ежегодно
Немое блаженство рождения
Хлеб и кровь полевой пустыни
Духи замков и деревень
Отсутствие ясности, игры воображения
Законы Бога Живого
Красочные луга и поля из золота
Кристаллы озер и лесов
Своды снежных скульптур
Линии гор, ветра, ветряные мельницы
Глубокое дыхание в полях
Непреодолимое желание дышать
Стремление к необузданному духу...

Любомир сидел, склонившись,
И с печалью на лице,
Так от слуг и не добившись,
Что случилось во дворце.

Где жена его, Милена?
Ведь была же в терему!
Не прошла ж она сквозь стены…
Как исчезла? Почему?

Да! Была в своей светлице
Перед зеркалом, одна.
Но она же ведь не птица,
Улететь чтоб из окна.

И не выпрыгнешь в окошко:
Над землею высоко …
Да! Не птица и не кошка!
Что ж случиться-то могло?!

В деревнях прошли окрестных,
Всё надеялись, а вдруг …
Всех крестьян спросили...

А у бабушки Наташи
Черно-белый кот весь в саже,
Замухрышкой стал в мгновенье,
Когда вспыхнули поленья…
В саже стулья, стол, окошко,
Даже старое лукошко…
Кот с испугу на диван,
Перепачкал и сервант,
Белоснежная подушка,
Как пятнистая лягушка…
На коврах кошачьи лапки –
Бегает старушка с тряпкой…
Под кровать, кряхтит, залазит,
Тащит швабру, тащит тазик…
Кот на кресло, покрывало…
Бабка в ужасе, устала,
Черно-белый черным стал,
Где ни ступит – там аврал!
Черный подоконник, шторка...

Великий ход страстной Седмицы
Дорога боли, мук, страстей
К чему удел Судьбы склонится
Ко царству Света иль Теней?

Добро, куда бы ни приходит
Струит чудесный, теплый Свет
Но Дьявол - всюду, рядом бродит,
Взмахнул крылами - Света нет!

У силы Зла - несметно войско
И злобы бешеный огонь
Он скачет нам навстречу бойко
Тот Черный Меч, тот Черный Конь

Греховного чернЫ знамена
Ряды без счета - несть числа!
Обман и ложь, измены, войны
Их тыщи тыщ - пороков Зла

Удары...

ШОКОЛАДНЫЙ КОРОЛЬ

За горами, за лесами, за чудесными долами
Шоколадная страна берег моря заняла.
Из отборных шоколадин
Там дворец построен ладный.

И Великий Шоколад
Там на троне править рад!

У него Премьер-министр
Трюфель, преданный артист.
Первым он всегда с утра
На ковре у короля.

Задаёт король вопрос:
- Как стране моей спалось?
Тот всегда ответить рад:
- Сладко! О, Великий Шоколад!

Из большого сундука
Доставал король тогда
Шоколадку для льстеца.
Вмиг её Премьер...

За окном молчит туман,
Ветка трется о стекло.
Позади - один обман,
Отчего ж в груди тепло?

Сосен аромат
Среди мшистых скал
Удивленно рад,
Что я не устал.
Мой рюкзак летит
В хвойную траву,
Чтоб себя найти,
Небеса зову.

Воин побеждать устал,
Робкая флейта звучит среди скал.

Душа моя как белый лебедь
Над Галактикой сияющей летит
Туда, где никогда я не был,
Где ни кому меня уж не найти.
В холодной каменной пустыне
У костра спина немного стынет.
В далеких смутных городах...

ЯКОВ ЕСЕПКИН

ЛИТИИ В ОДЕОНЕ

I-XX

I

Восстенаем, Господь, в слоте черных иглиц,
А сидят за Тобой фарисеи одесно,
Не узрят ангелки наших траченых лиц,
Звоновые Твои не живятся чудесно.

Ах, высоко лились золотыя псалмы,
Искрашали трухой нищету дарований,
Только сохнут и днесь на хоругвях гурмы
Василечки от сих иродных пирований.

Вижди, Господи, нас, буде слава Твоя
Не превянет-горит, осеняя церкови,
Гордовые певцы умножали ея,
Горла их пропеклись чернозмейками крови.

II...

Из прапочвы, сочащейся черной водой,
Из древесных углей и огненных нервов древних камней,
Под которыми воздуха тонкий слой,
Из утробы угрюмого океана,
Где подземный огонь разъедает дно,
Нарастает нездешний гул, черной материи шум,
Гравитация неодолима ее.
Наша Вселенная проходит рядом с Черной дырой
И рискует быть поглощенной ею.
И шевелится хаос незримый и рождает то ль праязык, то ли вой.
Механизм движений, как часов, останавливается…
Сон прекращается… Внутренний человек выходит...