Из видений

На опушке лето в сарафане
Одевает на чело венок.
И у лета в боковом кармане
Виден зелени и солнышка кусок.

От него повсюду заалеет
И с рассветом выпадет роса.
Видишь травка быстро зеленеет,
Значит до свидания весна.

Черный дым очернил,
Что и не было чистым.
По живым прочертил
Пулей снайпера выстрел,

Тот пролом, что трещал
Вторя снайперским пулям,
И, расторгшись, встречал
Губ гнилых поцелуем,

Тех, кто падал в его
Беспросветную бездну,
Тех, кто чист, кто с грехом,
Пел прощальную песню

Стоном, криком души,
Изрыганьем проклятий,
И в глубинах душил
Крик, сжимая объятья…

Этой трещины нет
На полях страшной брани,
Но ее виден след
На сердцах рваной раной.

Ее ломаный край
Бритвой...

Бери от жизни только то
Что в силах сохранить
Тебе безумно повезло
Дочь лапочку родить.

Ты открестилась от меня
Пришла пора забыть
Самостоятельно, легко
Мечту похоронить.

Все умиляться простоте
С которой ты хранишь
Комочек счастья, дочь любя
Себя ей посвятишь.

Она, зачатая в любви
Твоих объятий ждёт
И совершенствуя миры
Счастливою взрастёт.

Виновник этой маеты
Быть может, даст ей знать
О том, как в лучшие из дней
Сумел жизнь даровать.

А я как проходящий гость...

Ночи как виденья,
и желтый медальон
украсил небосвод,
и я стою головою вверх
в ожидании богов,
в ожидании проведения,
в жажде крыльев
и полета
в пустоту,
средь небесных тел,
испариться среди света
и ожидать создание
Арлега
божественной рукой...

Он коллекционировал заскоки,
И как психолог наблюдал
Кому что вышло в жизни боком,
Кто чем кипел, пылал, страдал.
И с мудростью недостижимой,
Вбирая опыт погорельцев,
Историй знал неисчислимо, —
Таит капкан какое дельце.

Любовно ворох впечатлений
Рассортировывал в судьбе:
Ведь каждый псих немножко гений,
И каждый гений — не в себе.
Свою коллекцию заскоков
Он до последнего хранил.
И вдруг рехнулся ненароком.
Врачу музей души открыл.

И врач сказал в ответ устало,
Перелистав...

Вновь возрождаются листики клёна,
Каждый взрастёт пятипалым гербом.
Цвет воскрешения – ярко-зелёный –
Виден отчётливей на голубом.

Взглядом стремлюсь в преднебесные дали,
Сердцем оттаяв в апрельском тепле.
Снова мне листья урок преподали,
В чём заключается жизнь на Земле…

Случайная встреча на остановке, мы, познакомившись, решили идти пешком.
Время просто пролетело, мы долго сидели возле её дома, щебетали и целовались.
Она прониклась ко мне таким сильным чувством, а я сказал: "Извини, я женат".
Обиделась и ушла...
Я просто не хотел ранить милое дитя.
Возвращаясь, я написал это стихотворение, желая встретиться вновь...
Но понял, что не стоит.
Это стихотворение так и осталось только в моей памяти,
как мимолётное видение...

ЗАБУДЬ РАЗДУМЬЯ, БУДЬ СО МНОЮ...

Бесилась за окном шальная вьюга,
Гремели где-то выстрелы вдали,
Сын на отца пошел, а друг на друга,
Как будто бы все враз с ума сошли...

Войной запахло долгой и кровавой,
Все рухнуло казалось в один день,
И не понять: кто виноват, кто правый...
А счастье отошло куда-то в тень...

Вот на стекле узор морозных кружев...
Неверный свет от пламени свечей,
И стоя у окна Вы ждете мужа,
Но третий день нет никаких вестей...

Три дня без сна,нетронутая простынь...
В оттаявший...

О чём мне шепчет образ твой?
Сей беззаботный, столь родной.
Моя душа всегда с тобой,
Ты-моя муза, мой-герой.
Сквозь сон мне виден облик твой:
Великий стан девы святой.
Сквозь сон к тебе душе стремится
На волю гордая орлица.
Ты для меня, как воздух чистый.
Ловлю надежду, вздох столь быстрый.
Давно живу одной тобой,
Останься, лишь побудь со мной

Красиво жить, наверное, не грех, –
Когда бы не за счёт несчастных нищих.
И средь акул и плотоядцев хищных
Утробу впредь не сотрясал бы смех,

Имей они хоть малое виденье
Вселенского Господнего Суда.
Владимир-князь, благое устрашенье
Им получив, крестил всю Русь тогда (1).

Но что до древних дней владыкам новым?
Жрать и сношаться – княжеский удел.
Средь пира места нет словам суровым,
И Аскет нелюбим средь тучных тел.

Превозмогая суетную робость,
Скажу в лицо набобов и шалав...