Из окна

Научи меня снова любить,
Видеть ночь без кошмарных подтекстов,
И лепить из глины, из текста,
Эту сладость словесную – жить…
Эту слабость…

Эту сладкую летнюю музу…
Эту музыку…
С мелодичностью солнечной плахи,
С откровением зимней рубахи,
Листопадом осеннего блюза.

Научи меня, дважды, как встарь
На распахнутой мартом границе,
Где гнездятся ласточки, в числах,
Где во рту оседает миндаль

От закатной прохлады и плена
Многократного крика созвездий,
Научи меня снова быть бедным...

С тобой рассвет встречали мы
И было всё как надо.
При встречах я дарил цветы,
Надежду и отраду.

И думал то, что любишь ты
Меня, как я душою.
Вот только все мои мечты
Остались под сосною.

В тот миг, когда ты не пришла,
Задул сильнейший ветер.
Сломал он ветви у окна,
Сосны в зловещий вечер.

И понял я, что ты ушла
К другому, что ж такого.
Теперь у мокрого окна,
От слёз тоскливо дома.

И стало холодно душе,
А сердцу одиноко.
Я без любимой при луне
Писать стал эти строки...

Господи, почему осенью на пальцах замерзает иней.
на асфальте остаются грязные следы ботинок,
такие же, как самолетов следы?
их обычно хочется вернуть, заказать обратный рейс,
или нарисовать себе настолько бесцветный фэйс,
чтобы твоей хандры не видели и не предвидели.
не предвидели, как внезапный снег,
снег, когда нет интернета и расписания маршруток,
и обувь безнадежно промокла.
Господи, но почему, почему именно осенью
такие неприверливые окна.
почему так нехватает...

душа – крылья обрезали
свет – тьма станет ярче
любовь – мягкое, нежное
дождь – точки на платье
точка – размерность смерти
смерть – шутка природы
деньги – деньги на ветер
море – ждали погоды

вена – змеиное логово
время – кривое пространство
тело – находка ума
мера – порой пресечения
голос – скрипка для срыва
взгляд – отражение света
лето – всегда уходило
осень – в сердце поэта

ложка – если бы меда
чаша – терпкостью свята
поезд – присядь на дорогу
голод – по стопке на брата...

Зима затягивает и перерезает глотки,
остужает пальцы холодными губами
пронзает, словно смычок, звуками, головами
в тишине, где нет точек и звук без примочек.
Полеты от безнадежности замедляются, замедляются,
дороги становятся невидимыми, на деревьях нет почек,
нет дверей и окон, как на картинах из темных точек,
безнадежный суицид и тени птиц-одиночек.
Зима затягивает меня, обволакивает метелями,
лишает движений, хотя гололед, и должно быть быстро.
На ребрах я чувствую ее прикосновения...

В тебе я замечаю перемены
Наверно вновь влюбился ты
Я ненавижу подлые измены
Хотя, глаза невинны и чисты

Ты улыбаешься чему-то тихо
И не отходишь долго от окна
Уходишь утром ты неслышно
Душа кричит,- ты вновь одна

И с телефоном обнимаясь
Я жду звонка лишь от тебя
Надеждой плача согреваясь
Я ревность прогоняю от себя

С рассветом звёзды провожаю
Машу рукой им из окна
Тебя, я видеть больше не желаю
В конце концов, тебе я не жена

Здесь мертвых любят более живых.
И, пантеоны трупам воздвигая,
По злой привычке гениев своих
Толпой ханжей в могилу загоняют.

Бездарный хлыщ, петрушка, фарисей
Здесь в раму гения перед толпой рядится.
О подлый мир в украшенных гробницах!
Здесь жизнь кипит – но тлением червей!

Что государство! Даже и семья
На кухнях яд гордыни самомненья
В детей вливает с самого рожденья,
Скотским умом алтарь святой судя.

Покуда дремлют небеса и суд,
Здесь тернии...

Там, где-то далеко, стоя у окна,
Ты смотришь, как в траву падает листва,
Как дерево взмахнёт ветками ей вслед,
Как ветер чуть вздохнёт словно бы в ответ…
Там, где-то далеко, рядом нет меня...
И молча ты грустишь, за листвой следя…
Нас раскидала жизнь без путей-дорог -
Сам каждый по себе сорванный листок…
Да, знаю, всё пройдёт, всё перегорит…
Но глупая душа до сих пор болит…
Ведь где-то далеко в сумрачной тиши
Ты, как и я сейчас, у окна стоишь…

Всю жизнь брести к себе, оледеневшей, мертвецкой походкой,
к своему глухому степному приливу, раскалённому мраком луны,
к своей полудикой присяге праведности, изливающейся
вакуумом света на подножие каменистых холмов;
одинокой песней выжженных трав всю жизнь искать свою тень.
Смотри, как солнце украсит палитру блюза, сыгранного в проёме окна,
на растаявших занавесках; мягкий полдничный ветер
ляжет в ладони пыльцой поцелуя; время подарит вечер –
вечер напишет чернилами сонных глаз...

Почернела роза алая,
В вазе яркой, всей в цветах.
На меня глаза усталые,
В моих смотрят зеркалах.

Цветам срезанным, без корня,
Жизнь недолгая дана.
И засохший, видеть больно,
Букет в вазе, у окна.

Почему-то мы считаем,
Что цветы живут для нас.
В знак любви, убив срезаем,
Чтобы милым тешить глаз.

Без живительных корней,
Цветок, быстро засыхает.
Так устроен мир людей,
За любовь он убивает.

Почернела роза алая,
В вазе яркой у окна.
Красота её забавою,
Для людей стать...