Июньская исповедь

Вечер сгущался кроваво-гранатовым фоном
над серым могильником города.
Мы шли, больные от хмеля усталости
в перекрестках июньской жары.
Неизвестность плела горизонты туманом
в соках дышащей молодости.
Мы держали в руках пол мира,
мира в лучах новой жизни и старой любви.
Не бойся, я рядом, пусть хоть солнце
бездонно утонет в лунном котле,
Пусть хоть ветер сорвется с петель
и дороги покроются ржавой листвой.
Реки впадают в моря, моря в океаны,
ты не одна и я не один, мы вдвоем и...

Над водой, июньскою водой
Наклонюсь как можно осторожней,
Язычком лизнет мою ладонь
Синий всплеск, не задевая кожи,

Растворилась желтая жара
В истомленной зелени деревьев,
Эту синь глазами собирать
Для грядущих можно поколений.

У меня как малое дитя
На ресницах прикорнувший лучик,
Пусть пушинки тополя летят
Собираясь ласковою кучей,

Положу в нее как в колыбель
Солнца убаюканный подарок,
И замру, боясь набросить тень
На почти законченные чары,

Не спугнуть бы сонное...

Ответ на стих Михаила Жовнерчука

Прямо с раннего утра,
лес проснулся от тепла.
От лучистого пожара,
вся земля раскалена.

Розовеет даль с рассветом,
в травах кружит мошкара.
И повсюду, с ярким светом,
вмиг, расходится жара.

Муравьи толпой шныряют,
от дурмана, одурев.
В паутине зависают,
ветки чахнущих дерев.

Лето жаркое в разгаре,
в естестве лесных чудес.
Земляникой,сладко,пахнет,
мой июньский,летний лес!

Я много лет творю, и знаю:
Искусство – исповедь души.
И если зло пером караю,
Винить в гордыне не спеши.

Поскольку Божии пророки
Не уставали словом сечь.
Писанья пламенные строки
Хранят бичующую речь.

Покуда в мире этом лютом
Царит ликующий порок,
Не будет скрыт свечой под спудом
За правду бьющийся пророк.

И если спросит кто лукаво:
«Мудрец, а ты-то тут причём?»
Отвечу, что в ночи кровавой
Я смел быть кривды палачом.

Вовек обета не нарушу
Предать предателей огню...

Вдыхаю полной грудью я
Пьянящий, свежий воздух марта.
Счастливая, твержу, судьба моя
И только лишь в одном я виновата.

Я виновата в том,
Что поздно рождена,
Что горе горькое
Хлебнуть я не успела.

Когда в тридцатые,
Голодные года…
Лепешек из травы
И выжимок не ела.

Не знала я, как голодала мать,
Чулки со швом, на рынке продавая
И туфли с венским каблучком
На сто грамм хлебушка меняя.

Я виновата в том,
Что не было меня,
Когда война пришла
Со страшною разрухой...

Отчаянное в зеркале лицо, но вертится событий колесо.
Забытые, остывшие дела. Без снега.
Все под грязью вымпела.
Сотканное облако души, и фразы по утрам себе – «Дыши!»
Под гулкий звон замаранных вершин мы медленно,
уверенно грешим.
Разложены, заложены в глуши пейзажем бледным
мелкие гроши.
Останется еще хотя бы раз
Возможность исповедаться - сейчас.

-- Блаженный Августин Аврелий --
.
Блаженный Августин Аврелий.
Течёт от книг исповедальных
звук сладких славословных пений
елеем для сердец печальных.
.
Моей души так тесен дом.
Мой дух в грехе и слаб, убогий.
Погиб безверием ведом?
Спасенье, кров, любовь у Бога.
.
Когда придёт в меня Господь,
создавший всё, живущий вечность?
Как сможет человека плоть
вместить безмерность, бесконечность?
.
Так много разных, дерзких, трудных
вопросов гор и бездн сомнений.
Даёт ответы словом...

В словах поскольку нету толку,
Принес он камень и веревку.
Но пониманья не достиг,
Священник смылся в тот же миг.

Ну разве виноват я, что родился волком, мама?
Родился на своей земле, в лесу.
А люди... Им всегда чего-то мало...
Я этот крест достойно пронесу.

Ну разве виноват я, что родную волчью стаю
С насиженных сгоняют наших мест?
Вот раньше времена я вспоминаю,
Здесь не было людей совсем в окрест.

На всю округу - только край суровый,
Морозный воздух и глоток луны.
Колючий ветер с привкусом кедровым
И волчьим воем среди тишины.

Я буду драться до последнего, ты знаешь,
Я буду защищать...

Запах яда.

Непослушное тело
Извивается змеем.

Скоро смерть примет тебя,
А пока, спи со своими умелыми
Кошмарами-противоядиями.

Ты дрожишь, как осенняя листва,
Как горячий воздух,
И уже немного немало
Восемь утра.

Собирайся, скоро в путь
За новой дозой
Пронзительной песни летнего солнца.

Не забудь свою драную шляпу,
Укрывающую
От черного взгляда,
Идущих навстречу
С прискорбной мечтой
О вечности
Твоего небытия.