Иванах-дураках

Дураки мы с тобой,
дураки.
Только пепла холодного горстка.
Только боль у запястья руки
Да звезда, заглянувшая в гости.
…А ведь умники оба с тобой.
Оторвали билет на удачу.
Надо мной.
Над собой.
Над судьбой
Ты посмейся.
Я после поплачу.
1995г.

Иван Михайлович, с Днём Рождения!
Проявились: мужское рвение
И ряд явно джентльменских манер,
Наконец-то, к тридцатилетию,
Приближаясь, взрослея ветрено,
Одну треть, из пучка стрел,
Извини, запустил, - «против ветра» -
Предостаточно! – Вдруг поумнел,
«Бальзамируя дичь», стрелянную,
К твоей Чести, ты «жаб» не терпел,
Интеллектом, в болоте, расстреливал…

- Знаю, - шрамы, от «жареной дичи»,
На лафете торчащем, числом,
Как сказал бы, философ умнейший,
- Не укажут на подвиг, коль...

Иван Иванович лежал под навесом, перелива-
ясь, воздух струился, умылся потом, жарой
упился, июль, в саду сливы и груши, ….тень
сообщала ему прохладу так, так, ему, и надо?
(А он любил ватрушки и варенье, имел пропел-
лер и моторчик, и кнопку и летал во сне, гулял
по крышам, наблюдал за нами и нло не знали
сами, что неопознаны, возносятся, они, всё ду-
мали, отчётливы, известны, понятны всем, а мы-
слям тесно?……………………………………..)
Известно всем, откуда и куда, без взмаха по те-
чению...

.
(Ивану Апарину ко Дню Рождения)

*

* *

Ранним утром, пока ещё спишь,
В тридцать пять, насладившись любовью,
Ты – по-прежнему – Мамин малыш,
Но, заснул, уж, обнявшись с Женою…

Запустил твой будильник Отец,
Материнский звонок просигналил,
Ну, и, ты появился на Свет,
День Рождения криком восславил!

Поутру, как проснёшься, Жена –
Света милая – нежно поздравит,
С Днём Рождения, скажет она,
И Валерию-Дочку представят
Поцелуи, по-детски, уста.

Не придётся, прости, в этот...

Колокольный звон летит на небеси, -
Гусляры-то разгулялись по Руси,
Да по весям, да по разным городам,
Разрезвились, разыгрались тут и там.

Уж не знают звонари, как им и быть,
Гусляров-то наконец угомонить.
Зазвенели по Руси колокола
Так, что спать страна уж больше не могла!

И от звонницы Московского Кремля
Просыпается казанская земля,
Недоволен непроспавшийся дракон,
Крылья волоком, - на свет выходит он.

Как он рыкнет, как он рявкнет, будто гром,
Что и пламя, и дымит со всех...

ИВАН АЛЕКСЕЕВИЧ БУНИН
КРЕЩЕНСКАЯ НОЧЬ

Тёмный ельник снегами, как мехом,
Опушили седые морозы,
В блестках инея, точно в алмазах,
Задремали, склонившись, берёзы.

Неподвижно застыли их ветки,
И меж ними на снежное лоно,
Точно сквозь серебро кружевное,
Полный месяц глядит с небосклона.

Высоко он поднялся над лесом,
В ярком свете своем цепенея,
И причудливо стелются тени,
На снегу под ветвями чернея.

Замело чащи леса метелью, —
Только льются следы и дорожки.
Убегая меж сосен и...

Дурак же я, доверился весь чувствам,
И после стало больно жить.
Но слава богу, был поддержан другом,
И не пришлось мне боль в вине топить.

Но всё же, если кто-то скажет:
“Любовь есть зло и лучше не любить…”
То я отвечу: “С нею много тягот,
Но без неё нельзя на свете жить.”

Дурак сегодня всех рассудит,
А завтра для него всё будь, что будет,
Он в рассуждениях потом не станет вспоминать,
Чему там быть, чего не миновать.
Берём хотя бы благодать,
Кого же будем прославлять?
Благодарить за благо-данность,
И как, кого обескураживать?
Не станет в общем житии как крайность,
Невероятность очевидна на обыденном,
Небытие не станет бытием,
И в соответствии яичка выеденного,
Удовлетворимся вольным житием,
Научимся как быть счастливыми,
Чтоб быт устроить, стоит жить...

Как в лесу стоит гора,
Под горою той – нора,
В той норе живёт Горыныч.
У Горыныча хандра.

Безнадёжно Змей влюблён:
Третий день в три горла он,
Не закусывая мясом,
Заливает самогон.

На горе стоит дворец,
У дворца – златой торец.
Вдоль торца Горыныч ходит,
Как заправский молодец.

Из окна торчит коса,
Плачет девица-краса.
Плачет горькими слезами,
Трёт накрашены глаза.

Слёзы горьки льёт она
И бранится из окна:
«Уходите, Змей Горыныч,
Вам Кикимора жена!

Вы – жанатый...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...