Ивана-дурака

Дурак всегда найдёт причину для печали.
И всё ему не так и всё ему не то:
Отец к нему суров, начальник аморален,
Сосед его болтун и пьяница при том,

Жена растит бока и с кем-то изменяет,
Ребёнок разгильдяй и курит втихаря
И сердце барахлит и денег не хватает
И верных нет друзей и жизнь проходит зря.

Дурак всегда найдёт для грусти важный повод:
То ливень льёт с утра, то солнце сильно жжёт,
Не нравится жара, туман густой и холод,
Весенняя капель и зимний гололёд.

Не нравится...

Дураки мы с тобой,
дураки.
Только пепла холодного горстка.
Только боль у запястья руки
Да звезда, заглянувшая в гости.
…А ведь умники оба с тобой.
Оторвали билет на удачу.
Надо мной.
Над собой.
Над судьбой
Ты посмейся.
Я после поплачу.
1995г.

Ивы ветви к реке склонили,
здесь стояли когда-то вдвоем,
мы любовь свою здесь хранили,
а теперь здесь стоит просто дом.

Здесь детьми, мы играли в прятки
Целовались,девченками , тут,
здесь решали жизни загадки,
и сюда приводил дальный путь.

Но теперь от большой деревни,
старый домик, лишь у реки...,
и ворота, где песни пели,
зазывая невест женихи.

Я пришла, и взглянув на обитель,
давних лет, и махнув стариной....,
этот дом-мой старинный родитель,
не пройти мне тебя стороной...

Ива листьями струится
Словно водопад.
Ель стоит, не шевелится,
Хвои стройный ряд.

Нежит высь, прядя листвою,
Тополя свеча.
Парк затих, объят истомой,
Зноя горяча

Длань простерлась над пригорком.
К корням жмется тень.
И полыни дух прогорклый.
И витает лень

Над березками рябыми,
Пруда синевой,
Над скамейками пустыми,
Только, вдруг, порой,

Налетит, закружит смерчем,
Ветром врежет влёт,
С тротуаров мусор взмечет,
В травы упадет

Выдох жаркий близкой...

Дурак же я, доверился весь чувствам,
И после стало больно жить.
Но слава богу, был поддержан другом,
И не пришлось мне боль в вине топить.

Но всё же, если кто-то скажет:
“Любовь есть зло и лучше не любить…”
То я отвечу: “С нею много тягот,
Но без неё нельзя на свете жить.”

Дурак сегодня всех рассудит,
А завтра для него всё будь, что будет,
Он в рассуждениях потом не станет вспоминать,
Чему там быть, чего не миновать.
Берём хотя бы благодать,
Кого же будем прославлять?
Благодарить за благо-данность,
И как, кого обескураживать?
Не станет в общем житии как крайность,
Невероятность очевидна на обыденном,
Небытие не станет бытием,
И в соответствии яичка выеденного,
Удовлетворимся вольным житием,
Научимся как быть счастливыми,
Чтоб быт устроить, стоит жить...

Как в лесу стоит гора,
Под горою той – нора,
В той норе живёт Горыныч.
У Горыныча хандра.

Безнадёжно Змей влюблён:
Третий день в три горла он,
Не закусывая мясом,
Заливает самогон.

На горе стоит дворец,
У дворца – златой торец.
Вдоль торца Горыныч ходит,
Как заправский молодец.

Из окна торчит коса,
Плачет девица-краса.
Плачет горькими слезами,
Трёт накрашены глаза.

Слёзы горьки льёт она
И бранится из окна:
«Уходите, Змей Горыныч,
Вам Кикимора жена!

Вы – жанатый...

Мир мой пламенем объят,

Течет по венам сладкий яд,

Бежит по жилам всей моей вселенной,

А я бегу из сладостного плена.

Я не могу любить не умирая,

Не сгорая от огня твоей любви.

Мгновения забвения

Мне дарит сон о новой жизни

Без тебя. Любя, теряю я себя.

Дурман, туман твоя любовь,

Должна я попытаться вновь

Собраться с силами и разорвать

Объятий прочный и порочный круг.

От манящих меня рук

Уйти в холодно трезвую печаль,

Чтоб без тебя все заново начать...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...

Матушка-земля, спаси,
Род “блаженных” на Руси!
Коли их средь нас не будет –
Превратятся в волков люди…

***
Зря выдумывать не стану,
Знал, когда-то, я Ивана:
Пива он не пил, не дрался;
Ходил, вечно улыбался;
Жил, не ведая печали –
Все его ”блаженным” звали.

Кто жалел его, кто странным
Чудаком считал Ивана
(Говорят, он духов видел),
А был тот, кто ненавидел.

Кликали его Егором:
В жизни он немало горя,
Как полынь-воды, напился -
Вот на люд и обозлился.

Как Ивана...