Иуд

Чудн'о на этом Свете жить,
Куда ни глянь – повсюду чудо.
А мы пытаемся хитрить
И воплощаемся в Иуду.

Узрите Свет во всём, что есть,
Без света ж ничего не видно,
И, так прожив немало лет,
Вам станет горько и обидно.

Ищите Свет Любви во всем,
И сами Свет Любви дарите,
Делитесь вы её огнём,
Тем самым чудо и творите.

Как когда-то Ельцин, первый секретарь
Матерящий третьих за работу,
Вспомнил Аарон блатной словарь,
С Фараоном стал по Фене ботать.

Не хочу я сквернословить, видит Бог,
Выражения смягчу при этом.
Выше сфера чем, тем ниже слог,
Что возьмёшь от криминалитета.

«Дурочку пред нами, падла, не ломай,
Не с таких наш Бог штанишки снимет,
Из истории анналов вынимай
Ты Бакатиных и иже с ними

Козыревых и подобных им ворюг,
Открывай границы и пределы
Для чернух, ублюдков и порнух
И...

Одиночество бывает разным.
Грусть таит в себе зарок.
Пусть овеян ласковым соблазном
Мой животный, низменный порок.
Не склонив коленей пред святыми,
Зная боль житейски-торных бед,
Женщина с глазами голубыми
Занята, чтоб верить в Божий Свет.

Все зовутся смертными простыми,
На подонков не влияет ум.
Женщина с глазами голубыми
Взбудоражила затишье дум.
Перед ней все люди лишь названья,
Душит нас остервенелый страх.
Для неё нет счастья и страданья,
Потому что время — это прах...

В стремлении неистребимом,
Как объяснить Россия-мать,
Твои народы-побратимы
Идут друг друга убивать?

Да что народы, мать-Рассея?
Брат брату метится в висок.
Стравить их было потруднее
Чем просто Запад и Восток.

Россия, Римская волчица,
Всех кормишь испокон веков.
Кровь Каина-братоубийцы
Сочится из твоих сосков

И в душах порождает зависть,
А в изобилии садов
Росинку впитывает завязь
Запретных будущих плодов.

Цвет яблонь тихо облетает.
Сомненья порождают грусть -
В чём...

Через несколько лет недолгих настанет для всех Судный день.
На Землю-родную планету,опустится ужаса тень.
Тогда солнце потухнет где-то и наступит вечная ночь.
Тот кошмар,что хранит планета,обретёт бывалую мощь.
И пошлёт нам сила Иуду-буревестника,гада,гонца.
Чтобы знали все люди:настало начало земного конца!
И утонет во мраке ночи с яркими красками день.
На планете восторжествуют отчаяние,смерть да тень...
Пересохнут великие реки-Дон,Амазонка и Нил.
К нашему ужасу трупы...

Улыбчивая при встрече,
Но унылая под вечер.
Отмеченная живостью,
Но взвинченная несправедливостью.
И все перемалывает потерянное,
Простить не в состоянии.
Упряма и самоуверена в зловещем состязании.

И все худо вокруг,
Все Иуды вокруг.
И случайных людей,
И достала подруг.
Только боль не о ней,
Не случайных людей.
Тяжесть рухнет горой
На родимых детей.

P.S. И видит Бог,желают люди счастья и относятся любя,
Но кто отважится взвалить проклятье на себя...

Мне не нужны забытые идеи,
Усталых фраз забытая тревога...
Мне кажется, что я не верю в Бога,
Мне кажется, что я посланник иудеи...

Мне надоели старые приметы,
Хотя они как никогда верны.
Я не давала никаких обетов,
Но дни Луны уж вскоре будут сочтены...

Опять и снова! Надоевший круг!
Всё об одном...
Но не о том!...
И нет спокойствия вокруг...

Премудрость, лет ещё за миллион
До нашей эры, выйдя из астрала,
Построила пристанище своё...
А мне так представляется, жильё
Она скорей всего арендовала.

Рассчитывать делянку на кубы
Премудрости - хлопот ни доставало,
Ходила в лес, но только по грибы,
А что тесала - вовсе не столбы -
Колы об чьи-то лбы она тесала.

А толку чуть. С понятием беда.
Гипербореи - те же иудеи...
Двух слов связать... И то не без труда.
И в голову премудрости тогда
Устроить мастер-класс пришла идея...

Когда расстроенные звуки
от колокольных пересуд
С окрестных мест согнали люд
В большие толпы перед храмом
И небо голубой панамой
перевернуло небосвод,
И не проспавшийся народ
Согреть пытался облака
своим дыханьем,
Солнце встало. На куполах затрепетало
И в зыбком паре
звон церковный
притих
Пока на эшафот взобралась челядь,
что при князе.
Да два дьячка,
что черным свитком
Соболью шубу оттеняли богоугодного державца.
Печать златая подтверждала сие
на безымянном...

Был вечер поздний и багровый,
Звезда-предвестница взошла.
Над бездной плакал голос новый -
Младенца Дева родила.

На голос тонкий и протяжный,
Как долгий визг веретена,
Пошли в смятеньи старец важный,
И царь, и отрок, и жена.

И было знаменье и чудо:
В невозмутимой тишине
Среди толпы возник Иуда
В холодной маске, на коне.

Владыки, полные заботы,
Послали весть во все концы,
И на губах Искариота
Улыбку видели гонцы.