Истоки

Я плачу, плачу, плачу -
так сильно слёзы меня душат.
Не получается иначе,
устала совесть свою слушать.
Пусть выйдет всё, что мне мешает,
что тяжестью легло на дно.
Как грязный снег весною тает,
коль, плакать долго суждено.
Я принимаю как леченье,
сей нескончаемый поток.
Выздоровления теченье,
сил очищающих, исток.
Скорей всего- дошла до края,
так невозможно больше жить
и все ошибки вспоминая,
готова душу обнажить.
В один момент пришло прозренье
что, представляю из себя.
Кипит...

И опять всё начнётся с начала,
Это круг — мне его не порвать.
В нём не плохо — душе места мало,
И она во мне плачет опять.

Неприкаянной ею — мечусь я,
Всё не так, все не те и не тот уже сам.
Безнадёги, живёт в душе чувство,
Как в пустом храме, тишь нынче там.

Революции, кризисы, войны и санкции,
Разрушают нам в душах миры.
И где кто, в своём завтра окажется,
Знают те — у истоков Игры.

Ну а я?! - Я один лишь из многих,
Пыль, на поле Игры Высших Сил.
Тот, кто в теле свои все...

Отделял мир идей от мира вещей, айдос,
как исток вещи, «ты что? трепещи», проо
браз, лежащий в основе предмета, за что
спрашивается тебе, всё это, сознание отс-
утствовало напрочь и ты, давай ничего не
клянчь, не прячь, выкладывай карты, на
стол, куда, я тебя спрашиваю ты, пошёл,
фрейм, пещеры, познавал реальность по
теням, веры, её иллюзию, преобразовыв
ал своё сознание ложью, трансцендентной
вещью в себе, профузией, мыслей, утекали
вдаль, а он, повторял про себя: «ах, как мн...

В мою душу окна запотели
Я сглупил, в ней двери распахнув.
И туман и изморозь, метели,
В ней смогли оставить, заглянув.

В ней узора вязь, красы чудесной,
Изморозь на стены нанесла.
Стало в ней, пустынной, много места,
Но печально — нет ведь в ней тепла.

Песню солнца, ту, что в ней звучала,
Сменил ветра, заунывный вой.
Лишь в глуби — у самого начала,
Ещё есть, исток воды живой.

«Я» моё, в сон сладкий погружая,
Превратить, мороз желает в лёд.
Из глубин-высот вода живая,
В «Я...

Отъяв от сердца плоти ком кровавый
И окунув перо в багровый ток,
Я грезил, что покрою вечной славой
Моих стихов Божественный исток.

Но подлый мир затем и подл, что раб он
Продажнейшим из мира. Им плевать,
Что суд мирской невеждами состряпан
И Небу не чертям повелевать.

Им надобно, чтоб о разврате пели,
О вечно соблазняющем огне,
Чтоб русские святые менестрели
Продали честь иуде-сатане.

Им грезится, что нет конца полону,
Но видит свет поэта вещий взгляд.
Предавшие Россию...

Не считай, пересчёта не будет, брань на брани,
броня не поможет, отдых пуще всего, кости
гложет, вампир, вурдалак иль упырь? без сою-
зов и строк, не надейся не выйдет исток, без
воли твоей и желанья, да, так и есть, все, как
один, у закланья, горечь-грех, слабость-ёж, и
проклятья не тронь или лучше, не "трожь", ни
сейчас, ни потом и чернилами-кровь, приговор
подпиши, не спеши, не дыши....

Среди навозной жижи грязного порока,
захочет муж испить от чистого истока
невинности и цвета, девичьей красоты.
Возможно это? Сокровищем владеешь ты?

Но, как в сады проникла ржавчина глубоко,
дыхание чумы пришло к нам не с Востока,
и поразила враз, незащищённые умы,
прикрытые восторгом дешёвой мишуры
************.
Заложники теперь, все горького урока,
у нянек, у семи - дитя живёт без ока.

Вечер пролился чернилами строк на листок,
Где-то в душе всё струился
грусти исток.
Осень бросает беспечные брызги дождей,
И разбиваясь о стёкла, стучится капель.

Это не осени слёзы,
Это только вода.
Жизнь – не стихи, а проза,
Если рядом бродит беда.
Беда-разлука,
Беда-одиночество,
Всё ходит по кругу,
От счастья всю жизнь
Очистила дочиста.
От счастья всю жизнь
Очистила дочиста.

Вечер пролился чернилами строк на листок,
Но по веленью сомнений
Жгу я письмо.
Осень и вечер...

Откройте дверь и я войду
В берёзовой роскошной скромности
В слезах дождливой монотонности
В открытой от жары оконности
И ветра жгучей безпардонности.
Я есть во всём. Я – вечный Дух.

Я – суть Истока для всего:
Ещё в начале – окончание,
Души достойные дерзания,
Любых потерь переживание,
Рождение, уход. Я – код:

Всего лишь код любых шагов.
До чуда факта просветления,
Или до искр озарения,
Хотя бы светлого мышления,
До звона сброшенных оков.

Безстрастен Я ко всем шагам.
Но в...

Подобен птахе Божей,
Бродяга и поэт.
Копить совсем не может,
Он злата и монет.

Поэт и сидя дома,
Душой всегда в пути.
Он целый мир огромный,
Сумел в стихах найти.

Душой поэт бродяга,
Он неприкаян ей.
И часто жизни блага,
Не ведает в своей.

Жизнь — вечная дорога,
К истокам — в нас — к своим.
В себе лишь найдя Бога,
Мы над собой взлетим.

Подобен птахе Божей,
Душою в мир открыт.
Поэт, но часто ложно,
Он понят им и бит...
Марковцев Ю.