Исповедь домохозяйки

Душа еще темна и еле дышит плоть,
Подглазья от дождя, отяжелев набрякли.
По странности ты жив,
Грехи простил Господь,
А вот себе простить теперь сумеешь вряд ли.
Для исповеди нет других привычных мест,
Чем этот старый сад с деревьями кривыми.
Ночь не пошлет тепла,
Ты одинок, как перст,
Но женщина во сне твое бормочет имя.
Спеши на этот звук
Среди листвы и трав,
И руки воздыми в предверьи воскрешенья.
И темень ниспадет,
И будет мир не прав,
И женщина жива,
И в ней твое спасенье...

И карты так легли,
И звезды так сложились.
Иначе не могли,
И мы соединились.
Был отдых и ночлег
В каком-то старом доме.
И падал робкий снег
И таял на ладони.
Тепло печной трубы,
Заиндевелость рамы.
И линия судьбы,
Как штрих кардиограммы.
Мы поднимались ввысь,
Мы обо все забыли
Когда тела слились,
А души воспарили.
И ты была права,
Тогда, еще в начале.
Привычные слова,
Как исповедь звучали.
Закатный луч скользя,
Растаял осторожно…
Все позабыть нельзя
И вспомнить невозможно...

Живу, беды не ведая,
И что за чем последует,
Не знаю сам пока.
Но душу исповедуют
Река и облака.
Ни славы, ни награды,
И ни богатств не надо.
Пускай горят мосты.
От зависти и смрада
Нас исцелят цветы.
Друзья мои хмельные,
Во времена иные,
На краешке земли.
Нас капли дождевые
От скверны сберегли.
Дела иного рода
Подарит непогода
И одарит дождем.
Явила нас природа
В нее же и сойдем.
2003г.

По миру бродит нищета , заглядывая в очи человечьи,
И в видит там у них себя.
И взлетным смехом заливается она:
ЗАЧЕМ ТЕБЕ ЧЕЛОВЕК ТЕЛО?
Ведь я уже давно владею им.
Посмотри - ты голоден,немыт,
И еле двигаешь ногами...

Ты уже мой,а я дружу со смертью.
Со своей родной сестрой.
Мы пир справляем на весь мир
Каждый день,дрейфуя в океане жизни
Этой,пленной нами.

Заплакала душа,
услашав исповедь нищеты злодейки й смерти,
и ухватившись за слова истинны-были
Опровергла слова...

«Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?
Или какой выкуп даст человек за душу свою?»
Мф. 16:25




Алфавиты душ рождаются с закрытыми глазами?
Помня удары крови…
Отсчёт перед словом БЫТЬ - ты запишешь меня белым,
Пронзительно белым…
Показывая очертания слов, а за ними бесконечность.
Вполголоса касаюсь...
И уже на пороге.
Память мгновений, подчеркнутых вечностью:



Белая бабочка не помнит, сколькими гусеницами она была.

Пламенное...

и Солнце простирается над нами
а мы всего лишь тени под крылами
..................................
Перевожу я мысли в бесконечность
я -переводчик собственных идей
воспроизводство их- моя работа
я пленник собственных затей
мой жизни ток, мирры елей
и, взглядываясь в синь небес
ища там одобрения приметы
ты представляешь, что
Его советы- жить не по лжи
и соблюдать гомеостазис
и помнить все заветы брата
что в Питере высказывал он мне
как мне творить в мерцающей Луне
руки не подавать...

Моя богема - ночь и тихий сад, прозрачное величие в просторе,
Где неба черный вздох, как черный знак, играет предисловие в миноре.
Цветенье пустоты в моей главе - уже задуманной, ещё не воплощенной...
И тихий месяц, что склоняется к воде своей религией свеченья утонченной...
Моя богема в песнях тех цикад...разорванною тайной мирозданья,
Что на краю всемирного дыханья, как исповедь всевышнего звучат...
Лист белый, пейзаж заветных строк и звук свечи, не помнящей названья,
Когда приходишь ты...

Понимая, что ничто не светит,
Продолжаю исповеди нить.
Видимо, желая сохранить
То, на что столетье не ответит.

Это голос гибнущих во лжи
И рождённых среди адской лести,
Это восприявших миражи
Черви замогильные и крести.

Это зря заржавленный булат
Забуянил, в ножнах схоронённый.
Это иудеями склонённый
К приговору, мучится Пилат.

Это знать, подверженная страху,
Превратилась в стаю упырей.
Это Русь, влекомая на плаху,
Вспоминает мощь богатырей.

Это МЫ, прошедшие сквозь пламя...

Могу собою я гордиться –
Считаю я, что не грешу.
А исповедаться случится,
Что о себе я расскажу?

Что жил по заповедям строго,
Что никого не убивал,
Что никогда не крал помногу
И папу с мамой почитал,

Не сотворял себе кумира
И суд неправый не вершил,
Но не обрёл в душе я мира
И вот покаяться решил.

Мужчине каяться так сложно,
Но надо, чтоб не забывал
О том, что женщине, возможно,
Долги не часто отдавал.

Да и она не предъявила
Свой счёт за женские дела:
И без корысти...

Из болот былых времён,
Под народный мерный стон
И под окрики царя,
как Российская заря,
Явился ты перед Европой,
столичный град,
Гордясь высокой
Воинской доблестью солдат.
Признав культуру россиян
За сплошной срамной изъян.
С корнями вытравив ее,
И настежь распахнув окно,
Ты европейскую культуру,
Порой в слепую, просто сдуру,
Как губка впитывал в себя,
Все русское круша, губя.
Крепился на брегах Невы.
Соборы взмыли на крови,
Дворцы омытые слезами,
И все немели от красы.
Бело...