Исповеди долгий закат

И долгий путь, когда-то будет пройден,
Мой долгожданный отдых, там в конце.
А ветер, словно взгляд врага, холоден,
В глаза ударил, слёзы на лице.

Уж было пройдено так много,
И много так, осталось позади.
В края чужие, завела дорога,
И нет как прежде, света впереди.

Усталость победить возможно,
Когда в себя есть вера и в людей.
Но как же быть, когда душе тревожно,
А крылья веры, жизнь сломала ей?!!

Блажен кто верит, ему легче,
Перенести в пути судьбы удар.
Молитвы светом душу...

Жизни долгой, время наказанием,
Будет, если нет здоровья в ней.
Если шаг один, боль расстоянием,
Сделает огромным для людей.

Судят по себе — голодных сытый,
А больных здоровый — не поймёт.
И лишь мятый сам не раз, и битый,
В сердце к ним сочувствие найдёт.

Сильных за их помощь восхваляя,
Забывают — доблести нет там.
Где лишь силой, душ не напрягая,
Помогают люди их друзьям.

Подвиг ведь не только в том что сделал,
И отвага сил важнее в нём.
Подвиг в том, что и без силы смело...

На жизненном долгом отрезке,
Знал всякое я и не раз.
В пути поворот сделать резкий,
Судьба, мне давала приказ.

И странно — жизнь жил, но как-будто,
Сквозь времени сон пробежал.
Менял населённые пункты,
И их меж, покой потерял.

Эмоций окрашен цветами,
Мой мир, а меж них пятен тьмой.
Событий плохих чёрный пламень,
Зажжёный коварной судьбой.

И сердце тревожит, сжигая,
В нём светлую часть, тьма огнём.
И мрачность, мне сутью чужая,
Всё больше во мне, с каждым днём.

Ну что ж, я...

Простись со мною, мать моя,
Я умираю, гибну я!
Больную скорбь в груди храня,
Ты не оплакивай меня.

Не мог я жить среди людей,
Холодный яд в душе моей.
И то, чем жил и что любил,
Я сам безумно отравил.

Своею гордою душой
Прошел я счастье стороной.
Я видел пролитую кровь
И проклял веру и любовь.

Я выпил кубок свой до дна,
Душа отравою полна.
И вот я гасну в тишине,
Но пред кончиной легче мне.

Я стер с чела печать земли,
Я выше трепетных в пыли.
И пусть живут рабы страстей...

Город в рубище листопада.
Очень длинное солнце. Торец сентября.
Это осень. Это распятье.
Всё без очереди: доски, гвозди… брань…

В сквере возится экскаватор.
Черный грач на аллее. С шагом кривым…
Это ж вылитый прокуратор…
Просто плиты меняют. Зачем же кровим??..

Что за странные закидоны!...
Две картинки сшиблись в чумное кино…
В самом центре Армагеддона
два студента
резво грызут
эскимо.

Я стучу в лбы безликим никнеймам:
отрыгните наушники!…
бросьте взгляд вверх...

Отчего хорошая минута,
Пролетает быстрою стрелой.
А плохая тянется, как будто,
Сотни лет, вместились в ней одной.

И одних и тех же, дней течение,
Будет разным, тем кто в них живёт.
Для счастливых в них летят мгновения,
Для несчастных — время в них ползёт.

И всегда, у счастья век короткий,
А миг горя, тянется года.
В нём печаль, все выпьет жизни соки,
Потому, всех старит враз беда.

То ползут, а то бегут мгновения,
Разный в них объём, вкус и окрас.
Субъективны наши ощущения...

Думал всё получится,
И успех придёт.
Но напрасно мучился,
Лил напрасно пот.

Верил в то что всё же,
Всё в моих руках.
Что расчёт поможет,
В жизненных делах.

Только всё случайностью,
Может мир сломать.
И тогда реальностью,
Планам в нём не стать.

И опять предчувствия,
Лгали добротой.
И сегодня грустный я,
Выпал день плохой.

И я зря лишь мучился,
Верил что со мной.
Радость, став попутчицей,
Путь разделит мой...
Марковцев Ю.

Сбросит листья с деревьев вниз осень,
И Земля их, в себя заберёт.
Так же нас всех, когда-то мир сбросит,
В смерть, избавив от жизни забот.

Нет печального в том — новым листьям,
На ветвях место даст листопад.
Всё по кругу — мы не возвратимся,
В жизнь, как листья, на ветви назад.

А зачем это всё мы не знаем,
Бытия смысла нам не понять.
И с ветвей жизни вдруг облетаем,
В ней пытаясь себя осознать.

Затянулась моей жизни осень,
Все друзья в листопад их ушли.
А меня перемен ветер...

-- Виновен… Многими грехами --
.

Виновен… Многими грехами:

неправдой, ложью, пустословьем

и ленью, скупостью, долгами

тщеславием, чревоугодьем,

гордыней, воровством и гневом…

Злопамятство, обиды, ярость,

убийства, блуд, немилосердье,

прелюбо-грязные деянья

не умерли в душе прескверной.

Я знаю… Слёзам не разбить

у церкви пол старинный хладный,

священника не удивить

греховной тьмою чёрной смрадной…

Он – лишь свидетель покаянья,

я только Богу...

Словесная исповедь выйдет из моды,
Останется рукопись, жизни итог.
Насколько же ты изменился за годы,
Настолько же мир для тебя будет строг.

Ещё не пришло осознание веры,
Молитвами душу уже не спасти.
Насколько же портят дурные манеры,
Настолько же жизнь ты свою не постиг.

Быть Ангелом вовсе не просто, а сложно,
И мудрости Бога не хватит на всех.
Насколько же ты соглашаешься с ложью,
Настолько же в жизни дарован успех.

Порывами может прийти благородство,
Желание делать добро...