Искаженный

Дела могу такие вспомнить-
Прекрасно жили мы тогда:
Дружили пьяница-полковник
И джаз в пещерные года...

Уж весь болезнями изъеден-
Дедуля Цфасманом долбил-
Стучали злющие соседи,
Сам участковый приходил!

Теперь и шороха не слышим-
Дом образцовым стал уже...
Придвину музыку поближе-
Хватает громкости душе...

Заправим ленту осторожно-
Пусть первым номером споёт
В честь сожаления о прошлом
Сэр Пол Маккартни о блубёрд...

Гудит услужливая память,
В глазах чудесная лазурь...

Зачем, так низменно скрывать измену
И хладнокровие по отношению ко мне?
Вручая всё и вся, на растерзанье тлену
Рискуя сгореть самому в адском огне

Зачем вуаль, игривой, лживой суке
Таящей подлости и ухищрения свои?
Вручает с радостью, весть о разлуке
В омытые слезами холодные ночи мои

Зачем душа, жестоким пыткам уступает
Чадящим смрадом искаженные пути
И ложь, в дурманном запое ласкает
Стараясь, лукавые счёты свести

Зачем изгоем быть мне, в мире этом
Чтоб дьяволицы...

Что с тобою мы видели
В лабиринте событий,
Всё вернётся дарителю
В переделанном виде.

Ситом выцеди казни-ка!
С кем сегодня я в паре ем?
Мы в преддверии праздника
Сохранимся гербарием.

Искажения — были ли?
Чей на башне флаг поднят?
Мы шампанское — вылили,
Что вполне новогодне.

Мы не строчками пишемся,
Если нас веры яд настиг:
Не забудь за случившемся —
О строке вероятности!

В пыли несчетные творенья.
Бескрайних пустошь ритуал
Вдруг формирует искаженья -
Многообразию сигнал.

Творцы-песчинки все могучи.
Им нет сравнения в веках,
Никто не худ, никто не лучший -
Один простор для стаи птах.

В небо - синею горлицей,
В глубь морей - китом,
Над ущельями, в зарницах,--
Ястребом, орлом.
Вдоль саваны полосатым
Тигром посмотри,
Сильным, северным оленем
Встань среди тайги.
Волком смело и свободно
Степью насладись,
И воробушком, коронно,
Прочирикай мысль.
Взяв от каждых воплощений
Ценное душе,
В чистом поле - Совершенным
Встань - ВСЁ ЕСТЬ В ТЕБЕ!
И о чём тоскуешь мыслью
По дороге лет?
Всё в тебе одною искрой--
Совершенства Свет!
Насладись собой объёмным,
Без конца...

Наконец-то началась флюктуация
Наконец-то начались изменения
В точке земной бифуркации
Заходила ходуном вся система
Красным светом взвыла сирена:
- Отмена старого режима, отмена!!!

Сместилась в край равновесная система:
- Отмена старого режима, отмена!!!
Только два варианта возможны
Один простой вариант,
Второй очень сложный

Либо полное системы разрушенье
Либо высокое, новое свеченье
Стала хорошо видна бифуркация
И все больше в нас всех флюктуация

Даже Земля гудит под нами...

Человек сложил во дворе
сноп из сухих листьев
и поджег со всех сторон

И лес наполнился гарью

Привлекая вниманье детей,
которые запомнят запах костра,
чтобы годы спустя
он стал ностальгией

(17)

ВЛАСТЬ

Я могу остановить
землю на орбите.
Я причина того, что
голубые автомобили
вдаль мчатся.

Я могу уменьшаться
и становиться невидимым.
Я могу увеличиваться
и становиться гигантом,
который достигать сможет
самые удаленные границы.

Я могу изменять
курс природы...

Для редактора,
озабоченного передовицей,
он никто, какой-то Джон Мильтон,
затерявшийся на литературной обочине.

Актриса глицериновую слезу
из-за него не проливала ни разу.

О нем хранит молчание
радио и телевещание.

Нет ни досье, ни файлов секретных.
Нет псевдонимов народу известных.

Никому не интересно
узнать его настоящее имя.

Жив ли он, мертв ли он,
не проверяет никто.

Возможно в чулане
детективы найдут его труп
с разбитым лицом,
с открытыми глазами...

Снова мигрень.
Лицо искаженное болью.
Старый потрескавший дуб.

Свет шествовал по сердцу, как по полю.
Свет вдавливал мне в грудь свой легкий шаг
И оставлял свеченьем тайной боли
В лесах души едва заметный знак.

Он шел и шел сквозь царство плотной ночи
И сам свой путь прокладывал внутри.
Вот отчего так долго кровоточит
Последний свет исчезнувшей зари.


* * *
Иносказанье бытия –
Иных миров мерцанье.
Мои деревья –это я,
Но лишь в иносказаньи.

И смысл отыщет только тот,
Кто, глядя сквозь обличья,
Иносказания поймет
И вновь ответит притчей...