Исхоженный до дыр

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не заростет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгуз, и друг степей калмык.

И долго буду тем любезен я народу,
Что...

Черным бархатным нарядом...
Схож он с чёрною дырою...
Но весёлая семейка
Нам пропасть не даст))) Не скрою)))

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

Душа дымилась и дотла, махорка, тело, трубка,
ты не забудь и утром, на побудку, взгляни и на
востоке рдеет, заря, и красный полубок, растёт
и выплывает, (скок), цело, нет, не конец и не на-
чало, обычно, как всегда, кричала птица, пово-
дырь, не канет в лету, и упырь, нагрянет, разот-
рёт песок и в трубку, наберёт, затянет, песню,
туесок, коробка, береста, посуда и вопль и уха-
нье, верблюда поступь, не пролезть, в ушко, нет,
не спроста, не с панталыку, то ведомо ему и лы-
ко в...

Мы одной с тобой КРОВИ--
Крикнул Маугли всем,
Кто напрягся в погони
Осуждения цен--
Цвета, запаха, кожи,
Их владельцев и быт,
Кто глядит однобоко
Из конфессий слепых
Чья незрелая чаша
В преклоненьи огню
Обожжёт их же пальцы
Сквозь осуду-дыру.

Мы одной с тобой крови--
Поднял чашу он вверх.
И плясал язычками
В чаше огненный цвет.
Кто почувствовал --сдвинул
Ближе чаши свои,
Чтобы ярче горели
Над планетой Огни.
Кто свою только видит,
Осуждая других,
Тот, конечно, задвинет...

Осень, осень, грустная пора,
но не надо хмуриться и плакать.
Хоть дожди идут всегда с утра
и кругом сейчас сплошная слякоть.

Грязь осенняя летит из-под колёс,
в лужах грязных наши тротуары.
И нам ночью вместо сладких грёз,
могут снится страшные кошмары.

Я с тоской сейчас по осени иду,
почему моя душа опустошённая?
Не спеша под зонтиком бреду,
знать,на осень тоже обречённая.

Ветер кружит жёлтый хоровод,
осень правит балом и ликует.
И холодный дождь с утра идёт,
свои мокрые...

Ты не касалась, и я не был, ворониха,
что кричала ночью, и стучит клювом,
о карниз, просилась и летела вниз, по-
дбирать каштаны, грецкие орехи и ещё,
что там упало, снизошло, чтобы схва-
тить и принести в клюве, а я расточал
дыры, ничего не видел, в том и беда,
слеп, глух, осязаем, сфер, вращающи-
хся заем.

Черное на золотом, потом, потом о грустном, да-
вай забудем, разметаем, развеем, воспоминания,
а она, не хотела уходить, «топталась» в памяти с
ноги на ногу, заполняя пустоту овала, не была
ромбом, провалом, смеялась, говорила, что так
мне не мило, а вот так (просила): «Отдохнула,
уже». (Повторения требуя), ничего, что рассвет
и время рассеянно, провалилось в дыру, не оста-
вив себя темени, (украв память), помялось, мят-
ным вкусом и запахом, вдруг, отозвалось.

Я представляю, как в космос летят,
В поиске жизни, ученых отряд.
Всем обеспечены к жизни в пространстве,
Сколько протянут мозги в постоянстве.

Долгий поход,много лет всем лететь,
Долго придется на лица смотреть.
Трудность в общении смежных полов,
Трудно найти им в согласии слов.

Есть и везунчики, пары создали,
Неким анклавом семейным дышали.
Были и те,что создать не смогли,
Кроме работы искали возни.

Нет тяготения между собой,
В чувствах людей начинается сбой.
То ли...

Тринитья талисман. Ожог клейма.
Дорога жизни-сна, проспект ума
И путь в империю любви
По паутине мелкой сетки.
Все нити собраны и вплетены
Рукой искусницы в ковёр страны.
По воле высшей – се-ля-ви –
Кому – конфетки,
А кому – таблетки.

Пируют гости за чумным столом,
Накрытым показушно над ковром,
Рвут чьи-то нити, топчут каблуками.
Дыра Чернобыля. И залита вином
Судьба страны, а мы тут ни при чём.
Марш Мендельсона кружит облаками.

И нежно гладит Рок Судьбу рукой,
Другой сжимая...