Иные силы

Была бы птицей улетела
Была бы рыбой уплыла,
Змеёй была бы уползла.
Все надоело в этом мире
В нем много мерзости и зла.
Для птицы небо маловато
Для рыбы грязная вода
Змеёю быть бы не хотела,
Но каждый день в миру жила.
В итоге жизнь мне надоела
Хочу туда где нету зла,
Туда, где есть свобода
И не убивает суета.

Бывает жизнь увы хорошой,
Бывает просто кутерьма,
И я иду тропой далекой,
Среди отчаяния и зла.
Поддавшись новой хмурой песни,
Забыв про радость долгих лет,
Погибшим витязем пропавшим,
Я шлю последний свой привет.
Туда где жизнь цветет и пахнет,
Где нет пороков и греха,
Там где еще ничто не чахнет,
Где миром правит красота...

Каждый год, день за днем,
Наступает снова утро,
И блестящим лучом,
Покоряет сердце мудро.
Лучезарной волной,
Самым ярким и прекрасным,
Солнцем дня на землей,
И до крика так приятным....
Ты смотри,как с утра,
Ты сейчас сама красива,
Добрый ласковый взгляд,
И улыбка... очень мило.
Восхищаются все,
Все в тебе...в сочетание, Слова нет на земле,
Описать очарование.
Воздух рядом поет,
И танцует вся посуда,
Ты не бойся...все в порядке,
Просто я не отсюда...

Как стебель скошенной травы,
Без рук, без ног, без головы,
Лежу я часто распростертый,
В каком-то дивном забытье,
И онемело все во мне.
Но мне легко; как будто стертый
С лица земли, я, полумертвый,
Двойною жизнию живу:
Покинув томную главу —
Жилье источенное ею,—
Тревожной мыслию моею,—
Бежит — (я вижу наяву) —
Бежит вся мысль моя к подгрудью,
Встречаясь с жизнью сердца там,
И, не внимая многолюдью,
Ни внешним бурным суетам,—
Я весь в себе, весь сам с собою...
Тут, мнится, грудь...

Я люблю выйти в ночь,в непогоду,
Когда Бог посылает нам дождь,
Окунуться в прозрачную воду,
И почувствовать дикую дрожь.

Вдруг понять,что уже в другом царстве-
Царстве мёртвых,и все же живых.
Не справляясь с небесным ненастьем,
Видеть странные лица чужих.

Про себя повторять всё молитву:
"Боже,спаси,сохрани!"
И услышать,как скользкую бритву
Крик чужого:"Что же?Пошли!"

Распускает косы март,
Косы из воды и снега,
Грязью бредит.
Невпопад
Взгляд
Блуждает,
Взгляд болеет
Осложнением зимы,
Тонет в окнах,
Ищет света,
Там – лишь оттиск занавесок,
Там – лишь панцирь тишины
Рвет на мясо дикий окрик
Изумрудного крыла.
Март промерзлый, свежий, мокрый,
Плеть деревьев, да луна,
Что ласкает мертвой хваткой,
Мертвым слогом, мертвым сном.
Ветра всплески, луж заплатки,
Ландыш солнца за углом.

- Невроз жены вашей не страшен!
С таким живут и сотню лет!
- Так это с точки зренья вашей, -
Мне ж с ней житья СЕГОДНЯ нет!

Осколки памяти любви –
мои книги – моё отчаянье.
Обезболивание сновидчеством –
поэзия не пишущих, но видящих, видящих иначе
медные колокольчики слов,
узоры междустрочий.
Я, словно песок на раскалённых дюнах пустыни,
о, душа – миф на мифе, жертвенный алтарь слов,
прекрасные раны восхода солнца на теле строки;
о, сердце, отдающее, не требующее ничего взамен,
и имеющее, поэтому, всё,
давай сделаем это красиво –
посадим цветы, рассыпав жемчуг в саду,
как когда-то бог-созерцатель...

Дед в калитку постучал,
Бабку свистом привечал.

Выходи к воротам, мать –
Иномарку принимать.

Ты пешком ходить-то брось,
Взял в рассрочку я «Роллс-Ройс»!

В нём прилично съездить нам
Хоть в Москву, хоть в Амстердам.

Бампер шире, чем твой рот,
Как у трактора, капот.

Шесть колёс, да в два ряда –
Не застрянешь никогда!

На заду, кто крепок телом,
В два ряда вместится смело.

И в багажник, ясно кошке,
Влезет шесть мешков картошки.

Ты покупку обналичь –
Выставляй-ка...

Хитросплетенье хрусталя над головой
Боюсь затронуть
В сказачной аллее.
Не надо,ветер,ну пожалуйста
Не тронь,столь хрупкую красу
Увидеть больше не сумею.
Лишь жадность глаз моих пытается хранить
Открывшуюся передо мной картину.
Но здесь,как в жизни,невозможно повторить
Все то,что было,сгинуло в пучину...