Интимная беседа

Море, волны, солнце, пляж –
Отпускной ажиотаж.
К морю кто на чём спешит,
Детвора в воде кишит.

Женщины свою красу
В море, словно дань, несут.
Их интимные места
Волны гладят запросто!

Мужики не берегу
Их глазами стерегут –
До чужого все жадны,
Если прелести видны!

И рассчитан на обман
Кратковременный роман.
Ночью ресторан и блуд –
Так роман этот зовут.

Утром, после всех потех,
Разбежались без помех.
Снова море, солнце, пляж,
Остальное всё – мираж!

Мне какая-то гниль,
как оскомина в душу набилась.
Рассыпается в пыль
всё, к чему прикоснуться случилось.
Деловитая прыть
обернулась пустыми делами.
Путеводная нить
затянулась тугими узлами.
И лохматый пипец
притаился за шатким забором.
Словно меч-кладенец
на меня положили с прибором.

Обе левых ноги
нарезают круги неуклонно.
И бесшумны шаги
чёрных кошек с зубами дракона.
Расположены в ряд
острия нержавеющих граблей.
И глядят на мой зад
приключения с вострою саблей...

«Подожди… не спеши», - задыхаясь, шепчу,
Ты, как ветер, ласкаешь губами,
Я в пожаре безудержной страсти сгорю,
Сжав твои ягодицы руками.
Моя кожа горит миллионом огней
В тех местах, где ко мне прикасалась,
Но, подобно маньяку, хочу гореть весь,
Чтоб на коже пустот не осталось.
А потом овладею тобой, словно зверь,
Острым лезвием срезав одежды,
Содрогнется живот о холодную сталь,
На лице твоем страх неизбежный.
«Я тебе причинить не посмею вреда»,
Возбуждаюсь тобой беззащитной,
«Тогда...

Что так упорно ты ищешь в этих сердцах?
Ходишь сквозь души во мраке с диким огнем.
Вечные драмы в осенних интимных мирах
Громко поруганы-стёганы личным ремнем.
Что же потеряно в тёмных живых городах?
Марево стынет над сечею искренних слов.
Бесы куражатся и что то есть в голосах,
Будто бы эхо, дошло из осознанных снов.

Тонкой нитью ускользает
Нищей надежды след кровавый.
Голос правды исчезает
Вместе с сегодняшней забавой-
Продавая по дороже
ГОрстями сУдьбы отреченных.
Но надежда...

Они шли, взявшись за руки к остановке,
А все съежившись ждали запоздавший автобус.
Всем казалось, что это как-то вроде неловко.
Ведь же взрослые люди, а идут словно дети.

Они рядышком стали и смотрели друг в друга.
И всем стало ясно, и теплей и приятней.
Он ей что-то шептал. Как смотрела подруга
На него. Я не видел лика женщины прекрасней!

Этот взгляд, - эта преданность, эта страсть и
взаимность.
Им никто был не нужен, они всех позабыли.
Как красивы их чувства, простота и...

А если бы можно было попасть в те июльские сутки,
Себе запретить влюбляться и знать твои руки и плечи,
Чтоб образ совсем размыло в окне полуночной маршрутки,
Чтоб никогда не возвращаться к возможности нашей встречи.

И губы не помнят губы и бархат горячей кожи,
И голос размыт звонками далеких и близких людей,
А сердце уже не любит, твой мир, ни на что непохожий,
Что был разрушен не нами – взорвался накалом страстей.

Имя твое под запретом и номера телефонов,
Каждое воспоминанье...

В трамвай залетела
Как ветер девчушка,
Телефон повертела,
Звонит подружке.
Все рассказала:
Когда, где и с кем.
Не постеснялась
Интимных проблем.
В трамвае все жутко
И страстно желают
Помочь попрыгушке!
А чем бы? - Не знают.

Н.В.Невесенко

Сердце женское
Ныло
И мучилось...

Растопилось,
Как воск -
Над пламенем...

И печатью
На нём
Горячею

Выжигалось
Клеймо
Разлуки...


Но, придя
Грозовыми
Тучами..,

Лёг на душу
Тяжёлым
Камнем

Груз надежды...
А это
Значило -

Ждать и пить
Медовые
Муки...



Ждать, сгорая
От жажды
Заживо...

Пить дрожащей
Чатакой
Капли

Обещания
Драгоценного

Воротиться
В Мои
Объятия...


Так Любовь
Совершила
Кражу...

Сожрала...

В восторге однажды застыл Буратино,
Увидев камин на груди у Мальвины.
- На теле моем и еще есть камины. -
Донесся до мальчика голос интимный.

Н.В.Невесенко

Двенадцать месяцев сопки,
Двенадцать месяцев сохну.

Удачно живу, не сглазить бы.
Сплю в сутки по три часа,
Мотаюсь по Средней Азии,
Но тянет домой, в леса.
Там ночью причудливы шорохи.
Здесь тишь, как елейный чад,
Но вместо интимного шёпота:
"Подъём!" – по утрам кричат.

Двенадцать месяцев сопки,
Двенадцать месяцев сохну.

Живу, не забыв о доме,
Здесь временно, но не в гостях.
Моя солдатская доля
В этих пока степях.
И лучшего не желая,
Другого ничуть не хваля…
Точка моя...