Иначе умру

Как мне приходится ни туго,
и несмотря на бренность лет,
я жду! Вот только бы не туго,
мне затянули мой корсет.

Я не стара, и не надейся,
но и не девушка уже,
и не умру - иди напейся,
ещё станцую в неглиже.

Забилось сердце в одночасье,
и пусть седая голова,
кругом цветы и светит счастье,
когда приходит в дом весна.

Путь жизнь меня и потрепала,
но я не жалуюсь ни чуть,
и от неё я не устала,
как никогда готова в путь.

Мне комплимент не помешает,
я не...

... Всё так банально и смешно...
И день за днём уходит время.
Когда умру... знать не дано...
Жизнь станет сном... в одно мгновение...

Лариса М.

Придуманное море синеет предо мной,
Придуманное море плескается волной.
Придуманное небо всё в тучах, но на нём,
Просвет собой наполнила, синь ясная клочком.

Сижу я на скамейке, покой в душе моей,
Сижу я на скамейке, один и нет людей.
Никто мне не мешает, я не на их путях,
Никто мне не мешает, я одинок в мечтах.

Сбежал из мира-яви, в страну волшебных грёз,
Сбежал из мира-яви, в мир где нет боли слёз.
Здесь всё по моей воле, так как хочу я сам,
И сам я здесь решаю, когда идти...

Мытарства блажного Дебиила.

Автор "Забавной Библии" Лео Таксиль (настоящее имя - Габриэль Антуан Пажес) он был одним из тех о которых говорили в церкви как о людях, принадлежащих царству сатаны и одержимых бесами. За критику и юмор в отношени как церковников так и их врагов он был отлучён и предан анафеме. Он написал во что и почему надо верить, при этом сатирически пытался развенчать Библию как Слово от Бога. Её то и взяли на вооружение воинственные атеисты.

Итак начало-Бог был всегда и...

Я жизнь свою выпью до донышка,
Всю горечь и сладость испью.
Допив, не умру — уйду в солнышко,
Ему отдам душу свою.

В нём алое, нежное пламя,
Душой растворюсь своей в нём.
Став частью его, я лучами,
Дарить свет с теплом буду днём.

Тебя лучом, нежно коснусь я,
И станет твой мир чуть теплей.
И ты жить не будешь в нём грустью,
И взгляд, станет твой веселей.

Дорога моя в солнце прямо,
По жизни уводит меня.
Там ждёт меня папа и мама,
И все, в ком душа из огня.

И я здесь, согрет...

Схоластика, язык твой мертв,
И твой хорей и ямб исписан повтореньем...
И холодна основа твоих вод,
Холодная, как лёд, с столь бедственным прочтеньем;
Эпитетом безликим оскверненье
В безликой статике рифмованных болот.

Состарься и умри или живи и пой,
Приметы тленья складывая в буквы.
В столичном смраде ли, в провинциях невзгод,
Всё также прячут преступленья люди
В земле твоей, похожей на бумагу.

Хотя бы раз взорви молчанье,
Ты выспишься, придёт и твой черед...

Если я когда-нибудь умру
Вы об этом сильно не печальтесь.
Над живыми вы, родными, сжальтесь.
Солнце также встанет поутру.

Отчего голова кружится,
Перепуталась нить путей.
Жил ли я или мне лишь мнится,
Моя жизнь в мире средь людей.

Всё проходит и путь прервётся,
Неожиданно — как для всех.
И не мне, светить будет солнце,
Невзирая на жизни грех.

Время сеять пройдёт, пожну я,
Плод движений своих и дел.
Душу, тела сжимала сбруя,
И я многого не успел.

Между явью и сном прослойкой,
Жизнь была и в ней есть они.
Всё смешалось и в яви горькой,
Сладость снов наполняла дни.

И то явью, то сном я грежу...

Высокий сад из диких роз.
Огненные птицы на старинном гербе.
Пролить в тебя рассвет
И, оторвавшись от тебя лишь телом,
Недосказанность взять с собой в летальность слов.
Этот мир за порогом нашего дома - пустота.
Когда все струны обнажены,
Звучать музыкой...
И вычеркнуть строку, где нет тебя...
Любовь моя, я, и когда умру,
смогу тебя касаться,
Свисая ивою к воде минорной.

Скользить по обнаженной коже между букв, в огне...
Храня тебя в ладонях жарких...
Где музыка приходит и...

Глотни весеннего вина,
умри, чтобы воскреснуть,
моя любовь, пустыни свет,
крик моря, шум травы.
Беги по лезвию струны,
как по стеклу дождя,
моя душа, забытый сон,
звезды упавшей шлейф.
Нет в этой жизни ничего,
чтоб не было тобой.