Или журавль в небе

Бывалчик в советские те времена…
Времени в уборку не хватало тогда!
Чтоб с красавицей сходить на танцы,
Да! На сеновале петь с ней романсы.

Вот девчата сами и ходили в поле…
Чтоб окунуться в любовь на природе!
Да и казаки в обед, - расслаблялись,
Часок другой, любовью наслаждались.

Такие дороги были в шестидесятых годах !
На 157-х зилах шофер и то испытывал страх…
Ну а Газ 51 в сухую погоду только ходил,
А коль вездеходы застревали… на газоне не
рисковали.

Сколь машин гробили на таких дорогах…
В сибирских и степных Союза просторах,
А вездеходов в те года было очень мало…
Но союзная страна на месте не стояла.

Посля войны не совсем встали на ноги…
Вот и были такие дороги в деревнях убоги.
Но Союзный народ в те годы не сдавался!
Трудился в Союзе сутками и...

Бывалчик в шестидесятые, семидесятые года!
Осенью, весной, была такая дорога в хуторах
тогда…
Газ -51 с большими трудами по ней ходил,
А с гусеничным трактором везде проходил…

Сегодня утром небо было чистым,
Оставил след над домом самолёт.
Смотрел я вверх, а думалось о числах,
О времени, которое придёт.

Исчезну я из племени живущих,
Пройдёт еще каких-нибудь сто лет.
Вот интересно, только мне присуще
Мечтать о том, чего в природе нет?

Казалось бы, живу я настоящим,
Насущный хлеб - работа и долги.
О будущем мечтается всё чаще,
Я сам себе кажусь уже другим.

Хотелось бы иначе относиться
К тому, что ожидает впереди.
Не держится в руках моих синица...

Интересно, там, где движение, угрызение, то
укусят, то пришпилят, то в лужу посадят, или
сам в глупости, своёй распишешься, ибо молчание,
золото, слово серебро, вылетит, не воротишь, не
поймаешь, не птица, синица, в руках, журавль в
небе, варежку, открыл, гаву поймав, ох богат
язык на глупости, ох богат, Батый, на подвиги,
а Брут на предательство, вот и все доказательства.

Курлы-курлы,
Курлычут журавли!
Их клин над домом
Пролетал. Курлы-

Курлы, где же они,
Их тучка закрывала,
От глаз скрывала
Но вот они, их силуэты

Едва видны, неба
Синеве густой, ранней
Весны. Курлы-курлы,
Один отстал, его другие

Подгоняли, нарушил
Строй, наверное, устал.
Лети, путь наш недолог,
А за горой зелёный дол,

А дальше лес и речка,
И вот он отчий дом.
Курлы-курлы, мы прилетели
И долго над долиной крик

Раздавался журавлей,
Ещё нет листьев на деревьях,
И...

Знал и коридоры я больничные,
И тупик, путь рвущий пред лицом.
В роли и охотника, и дичи я,
Побывал, но не грущу о том.

Знал и гонок яростный азарт,
И оцепенение уныния.
Был, моих путей удачным старт,
Но потом, узнал и горечь жизни я.

Не просил, простить меня отвергших,
Ради выгод не искал друзей.
Был в любви неистовым и нежным,
А с врагом, иной раз чёрта злей.

Уж какой есть, вы не обессудьте,
Те кому, стал поводом забот.
Безрассуден, был я в гнева буйстве,
Грешен я, как...

Ночь. Витрина. Улица
Точет ножи. Дыши,
Она не в системе. Теми
Рваными клочьями,
Побочными от сотни таких же
Стеклянных тюбиков,
Склянок, банок. Резанными,
Колотыми ранами, покрывшими
Поверхность самого идеального
Тела. Беги, осталось немного
Времени. Фортуна дала тебе
Фору. Скорее в нору! Прячься,
Плачь, бесись. Оно все скоро
Кончится, заалеет красным
На востоке. На западе
Солнце упадет к тебе в руки.
Сожжет, убьет, само умрет
От скуки. Какие муки!
Мерещатся звуки, страшные...

я песни пел, а нужно было плакать,
судьба со мной сыграла в дурака,
крапленная колода в рукаве у игрока?
ведьу нее всегда два- три туза.
куда она их прячет -неизвестно.
в манжетах проверял. там точно-нет!
так честная игра у нас свелась на нет,
а я развесив уши от восторга,
что в жизни мне всегда везет.
злодейка показала мне изнанку.
что жизнь бывает и наоборот!
в руках синица-радуйся и пой!
журавль в небе не надейся.
он никогда не будет твой!
не хватит силы в твоих крыльях
что б в...

Признаюсь вам, мне самому противно
Бывает иногда читать стихи,
Их превосходство мучится бессильно
Над жизнию, в которой мы – штрихи…

К пейзажу, разделенному на грани:
Уныние – веселье, хаос – ритм.
Стихи – они ведь тоже поле брани,
Они ведь в чем-то тоже поле битв.

Рифма одна к другой, - и смыл ясен,
И смысл нам велит идти за ним.
Но смысл этот, он часто опасен…
Москва была и будет – Третий Рим.

Меня трясет от лучезарной неги.
Мне камни в стопы, и вперед, вперед.
Произрастут...