Или журавль в небе

Когда закату не хватает неба,
Тревога вгонит в душу сто заноз,
В мечту врастут беда и небыль,
Смыкаясь в монолитный симбиоз.

Тьма заберётся откровеньем в душу.
Тогда с тоской один ты на один.
И видишь явь пустынной сушью,
Вдруг если остаёшься без любви.

А сердце помнит,
А сердце знает,
Быстрее молний
Любовь бывает.

Пусть зла тирада –
Вся на осколки.
Бывает радость
У сердца долгой.

2
Когда закату не хватает неба,
То будто он замешен на крови.
Надежды под пластами пепла...

Раскололось небо на осколки,
Слив на полный ноль сезон дождей.
Ветерка залётного наскоки
Стали и проворней, и смелей.

Разогнал небесных постояльцев
Слёзы проливать за горизонт.
Осень погрузилась в ритмы вальсов.
Взяв с тоской очередной развод.

Припев:
Бабье лето, бабье лето, бабье лето
В ореоле солнечного света
Слабый шанс, чтобы простить друг друга,
Выйдя из тоски хмельного круга.

2
Нам казалось лето бесконечным,
Нехотя сумеем всё успеть.
Но всегда врагом была беспечность...

Снова клин журавлей над Россией
Распластался в седой вышине.
Колесом вам дорога, родные,
Возвращайтесь назад по весне…

Сквозь просвет в треугольном оконце,
Там, где в кучку птенцы собрались,
Позолотой холодное солнце
Окропляло звенящую высь.

Под размывчатый гул отголосков
Лился с неба прощальный привет,
С голых круч трепетали берёзки
Им на счастье косынками вслед.

В дивной песне сплелись сиротливо
Меж собою тоска и печаль,
И осеннего ветра порывы
Относили курлыканье вдаль...

Синица в руках, да журавль парит в небе,
Казалось, не надо о большем мечтать,
Нонаигралась с синицею вдоволь,
Теперь хочу вольную птицу споймать.

Но, гордая птица, меня ты не бойся,
Ведь волю твою я сломать не хочу.
Я кров предложу, от беды там укройся,
Поешь, отдохни, раны я залечу.

А сил наберёшься - опять лети, с Богом,
Я дверь не запру, чтоб тебя удержать.
Таких экземпляров осталось немного,
Их надо ценить, надо оберегать.

Летай на свободе, неси вдохновенье
Всем слабым...

Осень - конец тепла
Плач журавлей,
Да кто их слышит сейчас?
Заводские трубы - как зов слона
И даже громче.
А ей, осени, хочется петь,
Не пряча глаз,
На языке птиц,
На языке опадающих листьев.
Ей хочется жалеть
И лелеять низких облаков вереницы,
И хочется укачивать небо
В шелковой колыбели рек,
Но она дышит ветром
И ловит губами снег.

Хрипнет. Молчит и тонет
В серости и тоске.
Осень — начало покоя.
Выбившиеся из прически
Водоросли на песке,
Золотые наряды падают,
Обнажая...

Спит болотная страна,
Над болотом тишина.
Спят комарики, жучки,
Спят лягушки, паучки,
Спят ондатра и кулик,
Спят утята и тростник,
И журавлик чутко спит,
На одной ноге стоит,
В голове мыслишек нет,
На душе покой и свет.
Лягушонку не заснуть,
Он постичь не может суть,
Держит взгляд на птице он,
Лягушонок в мир влюблён:
- Ох, и птица, высока,
Рост её, под облака,
Просто радуется глаз,
И стоит, как на показ!
Скоро он не утерпел,
Журавля плечом задел:
- Болен ты, видать, дружок...

«В семье – не без урода!» -- люди скажут…

В зверином Царстве, скажем, тоже есть, поверь,

Тот, кто над всеми непомерно важен,

Как в этой басенке – хвастливый журавель.
.

Позвали журавля, жуки, на помощь…

-- «Хвалёный клюв твой – нас собрал здесь вдруг.

Сдаётся нам, что он – один лишь может

Залезть в кувшин, куда попал наш друг!»…
.

Но знаменитый клюв и так, и эдак,

Засовывал, бахвал, в кувшин – зазря…

Не удалось венчать себя победой –

Прослабило...

Печальна песня журавлей,
Вернувшихся из мест дальних,
Когда минули множество морей,
И гнёзд своих не увидали.

Глядят с тоскою во взоре журавли,
На старые разрушенные гнёзда.
В которых временно жили и они,
Над ними также светят звёзды.

Печальна песня журавлей,
Грустя припоминают край родимый,
В котором нынче нет людей,
И низко над рекой свисают ивы.

За окном молчит туман,
Ветка трется о стекло.
Позади - один обман,
Отчего ж в груди тепло?

Сосен аромат
Среди мшистых скал
Удивленно рад,
Что я не устал.
Мой рюкзак летит
В хвойную траву,
Чтоб себя найти,
Небеса зову.

Воин побеждать устал,
Робкая флейта звучит среди скал.

Душа моя как белый лебедь
Над Галактикой сияющей летит
Туда, где никогда я не был,
Где ни кому меня уж не найти.
В холодной каменной пустыне
У костра спина немного стынет.
В далеких смутных городах...

Остыли безнадёжно угольки
Уютного домашнего камина.
И журавли в свои материки,
К теплу, курлыча, улетают клином.

Что мне тепло? - Я к холодам привык -
Душе обледеневшей так удобней.
Щемящий сердце журавлиный крик,
Как реквием любви увядшей, скорбный.

Не улететь с последней стаей мне –
Я не сумею вновь расправить крылья.
От осознанья немощи больней
Становится и воздух пахнет гнилью.

Успокоенья не приносит сон,
Короткий, и без вещих сновидений.
В ушах набатом - колокольный звон...