Или назад в бардо

По улице, в свете неоновых ламп,
Сменив котелок на панаму,
Под ручку с кокетливой девушкой-вамп,
Поэт дефилирует к храму…

На радость собратьям, к досаде врагов –
Аншлаг и без рифм обеспечен,
Не нужно высчитывать кратность слогов
И корчить пророка-предтечу.

Седеющий бард улыбается вслед,
А критик на лавочке, сидя,
Уткнулся глазами в старинный брегет…
Ух, как он тебя ненавидит:

«Саму Незнакомку испортил, стервец,
Как можно – без шляпы и тайны?
Где перья? Вуаль? А рука – без...

За туманом сплыло лето,
Листопад свой бард играет,
Акварель пролив на небо,
Колыбель зимы качает.

Осень, осень!
Желтизною бьется оземь,
В небе стаей журавлиной
Грусть роняет над равниной.

Мне кленовая метель
Вновь ладонь позолотила.
И снежинок карусель
В танце белом закружила.

Лист осенний - Казанова,
Рифму сказкой заморочит,
И перо поэта снова
Всем удачу напророчит

Прошло уже немало горьких лет,
С тех пор, как заточил перо впервые,
И юный бард, неистовый поэт,
Понёс свой крест сквозь вихри штормовые.

С гитарой звонкой выходя на зал,
Распахивал я душу для распятья,
И видел восхищённые глаза,
И слышал оскорбленья и проклятья.

Мне трепет душу грыз, как хищный волк,
Я сердце миру подносил на блюде.
На одного поэта целый полк
Сбегается «ценителей и судей».

Привыкшим околесицу нести
Убить огонь не хватит льда и снега.
Как будто древо может НЕ...

Если мы включены в класс объектов,
Класс объектов куда-то включён.
Идеальное место для секты -
Сеть таких же, как ты и как он.

Кто мы, бренного мира адепты,
Скажет каждый прохожий Бардо,
Как всегда существующий некто,
Кто идёт между после и до

Объективности класса объектов
В бессубъектность своей пустоты,
Сетевой выключатель из секты,
Проходящий сквозь ты и неты...

Ласкает солнце горизонт,
И плещется волна....
Запустят звёзды хоровод...
И подмигнёт луна...

Напевы бардов, звук гитар...
Из окон льётся свет...
Мне скучно, я цежу коньяк...
Со мной подруги нет...

Но тут две сразу подошли...
В глазах игривый смех...
Я понял, скуке места нет...
Есть место для потех...

Тут демография проста...
Наш город - сбор невест...
На одного по пять подруг...
Мы тащим этот крест...

Тяжка, конечно, ноша та...
По пять на мужика...
Несут сметану и орех...

В последнем приступе Зимы,
Февраль отчаянно увянет,
И снега белые чалмы,
Ручьями быстрыми растянет.

Бегут ручьи, а с ними Март,
Сосульки длинные роняет,
Мой рыжий кот – безухий бард,
Округу песней оглашает.

Ворона, сидя на столбе,
Почистив клюв, прихорошилась,
И каркнув что-то о судьбе,
Искать гнездо заторопилась.

Но только солнышко зайдет,
Зима во тьме опять проснется,
И холодом сырым дыхнет,
И льдом по лужам облизнется.

Но солнце ярче поутру,
Ручьи быстрей, и громче...

Весёлый вечер, и народ,
Темп вечеринка набирает...
Слегка флиртует - водку пьёт,
Да на гитаре бард играет...

И с женских плеч ползёт ажур,
Горячий взгляд, и декольте...
Пуляет стрелами Амур,
Витая, сверху, в вираже...

Стучат соседи в потолок,
И плачет, ошалевший кот,
На кухне двое мужиков
Мешают с водкою компот...

Скрипит растерянно диван,
В коньячных пятнах и филе,
На нём собрались, кто не пьян,
Кто пьян, танцуют на столе.

Витает в воздухе "Шанель",
Кричит с экрана...

Ты на память мне походку, нет, не дари,
И тебя не провожают, пусть, фонари,
Тонким снегом теплый след не запорошит,
И во тьме стоять не буду я как пришит,
И делить не станут пальцы связку ключей,
Твой подъезд тебя в себя не впустит ничьей.

Я сглотну слюну обиды, ах, глубоко,
Попытаюсь речь свою слепить из слогов,
И в глазах почти чужих сомненье блеснет,
Но погаснет, охладеет больше чем лед,
Это значит, что тебя растрогать не смог
И пустой, и бестолковый мой монолог.

Мной напрасно...

Флаги меняют цвета и оттенки,
Трудно прожить, никого не коря.
Выстрелы, кровь, палачи и застенки
Стали расплатой за веру в царя.

Будет ли только вперёд нам наукой
То, что сейчас пережить довелось?
Сердце горит непрестанною мукой,
И из надежд ничего не сбылось.

Как же нам жить и во что теперь верить,
Если обман не имеет конца,
Да и какой теперь мерой измерить,
ЧЕМ оплатили мы трон подлеца?

Стонет страна под господской пятою,
Кровью исходит и дышит едва.
В царском указе одной...

Мы теперь вспоминаем всё чаще
Все места у родных Батурят.
И любимую классную нашу
И знакомые лица ребят.
Собрались мы в Неволино вместе,
Чтоб Степановну вновь повидать,
Чтобы спеть ей любимые песни,
С Днём Рожденья её поздравлять.

Припев.
Ах, Августа Степановна,
Добрая Вы самая.
Лучше Вас на свете не сыскать.
И мы Вас обожаем,
И в гости приезжаем,
Чтоб снова с Днём Рожденья поздравлять.

В Батурятах мы весело жили.
Развлекали народ трудовой.
Мы с концертами всюду ходили...