Их жуткому дальнодействию

Совсем не радует кровать.
Сейчас снаружи ливень жуткий.
Мне надоело дома спать.
Я всё равно пойду гулять
И даже, может быть, без куртки.

Пускай промокну до костей
И простужусь, возможно, вскоре,
Но скучно дома без гостей,
Уютней, суше, но грустней.
Куда приятней на просторе.

К родной природе я пойду.
Она дождём меня обнимет.
С людьми бываю не в ладу.
Лишь от неё беды не жду.
Навечно стали мы своими.

Это всё капитализм
казнокрадство и цинизм.
Олигархи-паразиты,
маргинальные элиты,
в «буржуинских» башмаках,
сквозь беду и жуткий страх.

Это всё капитализм,
цепь тревожных катаклизм.
Угнетённость, нищета,
беспощадная борьба.
Слёзы в горьком забытье,
зыбкий мир в кромешной тьме.

Это всё капитализм,
крепостнический режим.
Кланы правящих господ,
обанкроченный народ.
Бизнес, чёрные зарплаты,
беспринципные магнаты,
власть, банкиры, ренегаты.

Это всё капитализм,
делит мир на...

Ах листва осенняя,
Жёлтая как золото.
Желтизны мгновения,
Высохли для холода.

На ветру качается,
Веточка родная.
Ветер забавляется,
Жёлтый лист срывая.

Вот и миг падения,
Жутко-сладкий сон.
За судьбу прощения,
Просит танцем он.

Голубою глыбью,
Небо меж ветвей.
Облаков пух зыбью,
Белизной на ней.

Ах листва осенняя,
В мире отжилА.
И в шуршанье пения,
Жизни нет тепла......
Марковцев Ю.

Не ложите камней в изголовье,
Не укройте сырою землёй.
А простив пьяных дней сквернословье,
Огнём жарким, проститесь со мной.

Чистым пламенем душу пусть смоет,
Огонь в Вечность из мира людей.
И мне в Ад или в Рай дверь откроет,
Чёрт иль Ангел, рукою своей.

Ни о чём не жалею — немало,
Бедокурил, но честь сохранил.
Меня радость и боль обнимала,
Не жалел, им обоим я сил.

Ночей тёмных и страсть знал, и тяжесть,
Снов и сладость, и жуткий кошмар.
Ну а день, нёс то светлую радость...

Пришёл мороз, пошли на убыль
Все наши встречи, чувства, дни.
Где твои руки, твои губы?
И снова, снова мы одни.

От этой жуткой канители —
Лишь медленно схожу с ума.
Замёрзло сердце от метели
И в душу лезет мне зима.

Я верю только, что весною
Вернётся всё ко мне назад.
И будешь рядом ты со мною.
Не будет страшен снегопад.

И будет всё опять привычно,
Слов добрых, нежных не тая.
Чтоб сообщить сумел я лично,
Что я люблю, люблю тебя.

В ресторане Колобок
Острого наелся жутко.
Ну, а для лисы итог:
Несварение желудка.

1

Я беру тебя с собой.
И в мороз и в жуткий зной.
Мы всё время будем вместе.
Лет так сто, а, может, двести.

2

Я с собой тебя возьму—
В яркий свет, возможно, в тьму.
И никто не сможет вместо
Быть тебя, моя невеста.

3

Я с собой тебя беру.
Ты прими мою игру.
Не страшна тревога, жуть.
Я беру, со мной ты будь.

Гляжу вот на эту технику сыны Украины,
А так как опыт имею, скажу вам родные…
Вот эта техника … не боевая единица,
А для всего экипажа железная гробница.
В ней будете заживо жутко гореть
И как зверь в капкане от огня реветь!
Прежде чем переступать на ней границу,
Подумай не получишь на этой технике
вечную гробницу.
Пусть путь проложит тот, кто вас послал
И посмотрите сами, какой будет финал…
В первую мировую,- на этой технике да!
В 21-вом веке, на этой технике будет беда.
Заживо...

За деревней, у речушки,
Проживал мужик в избушке,
Жизнь его была не мёд,
Воз забот он в гору прёт,
Да печали гонит прочь,
Он в работе день и ночь,
Жить ему в нужде нельзя,
В тех сыночках радость вся,
У него их трое, в ряд,
Кушать мальчики хотят!
Год за годом так и шли,
Сыновья все подросли.
Вот женился старший сын,
Жизнь у сына без кручин,
Средний сын жену привёл
И работать стал, как вол!
Жёны тоже при делах,
Та работа им не в страх,
А потом они уж в поле,
Нет семье на отдых...

Да! Докатилась Россиюшка наша Мать!
Коль на сенаторов стали наручники надевать…
На днях на заседании, - сенатора арестовали
силовики,
Из зала заседания в наручниках его увели.
Журналисты задавали сенаторам вопросы!
Проводили в кулуарах у них там опросы…
Многие отвечали, - картина не приятная!
Со стороны для нас,- очень она опасная.
Сегодня коллегу арестовали у нас на глазах!
Такое на «честных», - наводит жуткий страх…
Завтра за нами начнут здесь приходить,
Из наших убогих кухнёнок...