Их жуткому дальнодействию

Грянул гром. И в испуге тучи,
Словно овцы, все сбились в кучу.
В небе жуткое нагромождение
Всё застыло в тревожном томлении
Ветер стих, как пастух, потерянно,
Тучи жмутся друг к другу растерянно
Всё затихло, как перед бедой…
Грянул гром. Хлынул дождь проливной.
Без намёка, без предупреждения…
Белый день, и вдруг… наваждение…

А завтра проснётся утро
И нежной зарей займётся.
В туманах, продрогнув жутко,
И солнечный день вернётся.

Осмотрит свои владенья,
Попросит воды напиться,
Подсолнухом улыбнётся
И с ивою прослезится.

С ветрами сыграет в прятки,
Лягушек заставит квакать,
Наполнит пустые кадки
И с лужей затеет слякоть.

Закончив дела, уймётся,
Закатным лучом воспрянет.
Под вечер на ночь обернётся,
С луною во мраке канет

В лес шагнул под небом ясным,
пол часа не пронеслось,
небо стало чёрно разным,
и нещадно полилось.

Впереди махина дня,
мокрота кручина,
Ёлка! Защити меня!
"Домик", твой причина!

Я накинул "Куль" из плёнки
и стою, не мокну,
ёлкин домик славный, плотный,
не пробьёт иголку!

Проскочили пол часа,
дождь устал,
как начался.

Но шагнёшь, и влага с веток
в сапоги, за воротник,
пусть дождя уже и нету,
но намокнешь ты, грибник!

Что беда для простака,
для...

Надоело жалеть о себе

Слабой волей, цепляясь за строки

Бродят мысли в пустой голове

Превращая в вино, жизни соки.



Жадно браги сивушной испив

Я блюю на того, кто мне дорог

Ведь по-прежнему, вкрадчивый стих

Оставляет сомненья и холод.



Лишь теперь, поднимая глаза

Стало жутко смотреть на ошибки

Благодарность, души красота

Закупорились, словно в бутылке.



Вместо них подозренья пришли

И решив, что им надо остаться

Раздраженья с собой принесли...

Война катилась, набирая силу,
И третий месяц лета догорал,
Старуха смерть людей косой косила,
А враг все наступал и наступал…

Остановить врага не удавалось,
Фронт с каждым днем все глубже уходил,
Там где вчера сраженье начиналось,
Через неделю был глубокий тыл…

Шла напролом немецкая машина,
Через деревни, села, города,
Воняла смрадом, запахом бензина,
Деревнями сожженными дотла…

Дремал в кутузке в стельку пьяный Прохор
С братвой вчера гуляли до утра,
Чего-то там повздорили с...

«Не встречал и можно сказать никогда и не
видел, разве только что во сне и то только
потому, что не снятся они мне или не запо-
минаю». А рождение мотиваций, из беспа-
мятства и поведенческих реакций, на окру-
жающую действительность при бодрствова-
нии, объяснял не этим, а жутким характером,
раздражительностью и злобливостью, всё
это и приносило плОды, в повседневной жи-
зни и в писании им своей оды, о том чего не
было, а высокая температура и сыпь на лице
и теле, говорила не о...

За окном какой-то шорох,
свет луны закрыли тучи,
молнии далекий всполох,
только ветер круче,круче...

Там вдали бушует вьюга,
землю саваном укрыла,
и не вырваться из круга,
кровь как будто бы застыла.

Что-то темное взлетело,
где-то волки жутко воют,
черти пляшут неумело,
и зовут меня с собою.

А в глазах темно от боли,
в том лесу хохочут бесы,
грудь сжимается: "Доколе?!"
Ни к чему мне эти стрессы.

Покинул нас Товарищ Сухов...,
чью жизнь познала зыбь песков,
позвав судьбу, в обитель духов,
бескровной плотью, мёртвых снов...-
На пир ли душ ( ? ): едва ль к фасону,
где и Саид..., и режиссёр...,
и, к подпоручику Семёну,
злой Верещагин-волонтёр...,
к надеждам радужным, соцветия,
советских лет..., грядущих вслед,
но, в прозе жуткой, лихолетья,
басмачество..., от пришлых бед,
с какой-то Марксовой Доктриной,
Народам, будто всем, вовек ( ! )...-
Вот оттого-то и кручиной
чужбина...

Снежинки под ноги стелили.
Свой белый бархатный палас.
Упасть на землю не спешили.
Небо с землей объединили
Побаловать решили нас.

Хрусталь оставят на ресницах.
То каплей ниц они спадут.
Перед глазами колесницей.
Пушистые, и словно птицы.
Кружат снежинки там и тут.

А я ловлю их, наслаждаюсь.
Узорами небесных фей.
Сама от счастья улыбаюсь.
Стихи сложить о них пытаюсь.
Но помешал мне воробей.

Он сел на ветку, там кормушка.
Замерз бедняга, есть хотел.
Тут прилетела и подружка...

Без тебя этотдень беполезен,
он протяжнорезиновым стал,
этот мир мой огромный чудесен,
но тебя в нем не вижу-искал!
а печаль так огромна, аж жутко!
Где ты радость моя и любовь?
прилетай, ну хотяб на минутку,
я скучаю, страдая, мой Бог!
Даже солнце, не светит, а меркнет,
так тоскливо и грустно вокруг,
а душа, как сиротка немеет,
и пропал навсегда лучший друг.
Время движет ко сну, одиноким
ухожу я к Морфею в кровать,
как огромна она и жестока,
без тебя, так жестка-страшно спать...