Их не грузила

«Разделение слоёв вырастит безмерно,
Ведь без классовых боёв скучно благоверным.
Хлынут под столичный кров дети разных наций
Всех оттенков и цветов и ориентаций.

Чёрный слой и голубой будут как прокладка
Между тем, кто за тобой, и кому несладко.
Поведут всех за собой тучные коровы.
Для формации такой нужен лидер новый.

Чтоб в общении с людьми им язык не мучить,
Имя новое прими проще, благозвучней,
Чтобы лишних гласных груз не давил на череп,
Ветерком срываясь с уст восхищённой...

В веселья час, но с миною печальною,
Собакой измотавшись, в доску трезв,
Оргазму отходную спев, прощальную,
От Орлеанской девы обалдев,

В повозке надрываясь сивым мерином,
Дней череды в заду веретено
Я ощутил, ведь мне так много вверено
И сбросить этот груз мне не дано.

Без храпа и сношений, но с улыбкою
Для стольких добрых и полезных дел,
Взмывая птицей и ныряя рыбкою,
Всё мирозданье я объять сумел.

На заднице проехав всю вселенную,
От впечатлений просто окосел.
Я умираю...

Под Иосифа указку
Полной мерою мешки
Набивают под завязку
Братья (те же мужики,

Что приехали с Поволжья
За пшеницею в Тамбов.
А найти пшеничку сложно -
Перебили мужиков).

Но зерно Иосиф сыщет,
Не посадит на паёк.
Коммунизма призрак нищий
От страны ещё далёк.

Без разборок и делёжки
Сможет нищенка прожить -
Поклониться стоит в ножки
И накормят, может быть.

На египетских раздольях,
Где ковыль растёт ничей,
Мы накушаемся вдоволь
Благородством богачей.

Загрузить братьёв...

Проснуться в главной роли никогда не поздно -
Финал вершить не нам, начало нам подвластно.
Один не может жизнь исполнить виртуозно,
Другой уже не видит смысла, а напрасно...

Пока Один живет, что срок свой отбывает,
Ведя, недоуменно, счет чужим наградам, -
Другой, под грузом лет, надежды поминает,
И жизнь, потупив взор, бредет послушно рядом

Второй не побежит, а Первый не догонит...
Отчаяние - не глупость, нам оно подвластно!
Смотри: перед тобой весь мир, как на ладони,
Всё ждет...

Убеждать Давид всех продолжал
Магией напева, благозвучием,
Что советы шлёт ему Астрал,
Потому и жизнь его нескучная.

Миррой мазанная голова -
Это воля высшего собрания...
Выслушаем мы его слова,
Сладкого певца всего Израиля:

«Приказал Господь мне анадысь
Быть скалой при вас, с Его согласия
В вышине над вами вознестись,
В страхе Божьем жить, рулить и властвовать.

Как трава мой вырастает дом,
Пребывает в солнечном сиянии,
С Богом мой завет, и я при Нём,
От Него лишь все мои...

Не говори: «Он плохо кончит…»,
Тебе ль решать? Тебе ль судить?
И знай: когда плохое прочишь,
Себе, лишь, можешь навредить.
Смотри на грех чужой с печалью,
Предсказывать не торопись,
Один Судья всем – Изначальный.
Ему – Решать. А ты – уймись.
Предположения, сужденья
В защиту грешных принимай,
Строй вместе с Богом план Спасенья
И никого не отвергай.
Как можешь ты, слепой и малый,
Не ведающий всем цену,
Ниспосылать умом расправу
И ожидать другим беду?
Откуда знать тебе, кто лучше...

прекрасен брег,
твоей звездою освещенный,
его песок умытый
во влагу янтаря.

прохладой опьяненный,
пью его волну,
вдыхаю воздух вольный,
срываюсь в бездну неба,
музыкой луны
клонюсь ко сну.

я в нем –
причалившее судно,
нашедшее по бешенному ветру
свиданье тишины,
под зимней коркой - лето,
в плену огня – союз.

прекрасен горизонт его,
что груз
закатного светила принимает
алой краской,
утонувшей лаской,
парящей от восхода чувств.

Ветра Сахары навевают пыль,
Аэропорт закрыт, и губы в ранах.
Привычна к русским: робость позабыв,
Выпрашивает фрукты обезьяна.
Для взлета – грунтовая полоса…
Здесь миной угрожает шаг неловкий,
Здесь с самого утра плюс пятьдесят
И не найти обычной газировки.
У смерти раскаленный пыльный вкус,
А звук – летящих пуль и чьих-то стонов.
Не запрещен законами наш груз,
Но выстрелы не признают законов.
А дома отмечают Новый год
И у дверей снег стряхивают с шапки.
Сынишка мой рисует самолет...

Вплетаю строчки в звёздные аккорды.
Ночная тишь вливается в перо.
В кольце времён изломанные хорды
Рисуют равно Гамлет и Пьеро.

Я смою грим и выпущу на волю
Безумство мыслей, сладостную грусть.
И дам возможность - выплакаться боли,
Чтоб сбросить с плеч потерь тяжёлый груз.

А небо манит, дышит лунным светом.
Хочу шагнуть в окно и – полететь,
Расправив крылья, смятые в корсете.
Они ослабли в узости клетей.

Шагнуть в мечту, сгореть в огне рассвета.
И лёгким пеплом, цвета серебра...

Свеча горит в моей руке,
Потрескивает пламя в тишине,
Душа легонечко вздохнула,
Тяжелый груз в огонь столкнула,

Несущим свет я рад наверно,
Любви они полны безмерно,
Есть уголки, где тьма – они осветят,
На трудные вопросы без труда ответят.