Игрушки

Подслушав взрослых разговор,
Что сердцем – любят, сердцем -- слышат…
Свой вывод сделала с тех пор,
Ведь, Настя, даже сердцем... дышит.

Прислушиваться стало чаще,
Что ей подскажет вдруг оно…
И, далеко, не всё равно,
Коль на вопрос – ответ молчащий!

Вздохнёт, и сердце с ней вздыхает,
Порадуется -- радость в сердце…
А злиться станет, коль бывает,
Тут сердцу никуда не деться!

Вот, как-то новый нагоняй
От мамы получила Настя.
(Ругает мама, всякий знай --
Ругают...

I

Не изжити, Господь, агнцам страхи Суда,
Поржавели в сребре херувимские трубы,
Ангелки умерли, так созвали сюда
Неживых царичей чернецы-страстолюбы.

Смерти ждали, равно ж неурочно пришла,
В очесах агнецов и Звезду угасила,
С елок сняли шары – кутией зазвала,
Пировать нам теперь, аще Божия сила.

Вижди, нет у жалких и цветочных рядниц,
И музыков они удушенных не спрячут,
При Ироде пили, ныне падают ниц,
Над колодами пусть векоприсно и плачут.

Лиры наши тяжки и были на миру...

Океана блажь-покрывало, как люлька землю
качало или наоборот, приливы отливы, што-
рмы, ветры, луны обороты, черты и попав
вдруг в рай,в место твоего бессилья и си-
лы сразу, вспоминаешь об аде, его антипо-
де,(ибо неразрывны в своём полёте, связи
и отсутствие выбора и воли на поверхности
твоей и стязи,(при жизни не постичь и не-
чего живым к Б-гу скрестись), не продлить
счастья, косолапость потуг, замкнуть или
разомкнуть круг, в спирали или по струне,
да и сама струна,тело,(гляди...

"Уж ночь. Онегин ждёт Татьяну.
(Татьяну Гринберг... а не ту.)
Татьяна, очевидно, спьяну,
В записках пишет срамоту:
"Ты подлый трус! Ты исчезаешь!
Напакостишь - и шмыг за дверь!..
Ты всех соседей унижаешь,
Как дикий, окаянный зверь!..»
(Ф.)
Забава, да, и мысли след, Татьяна и Онегин
дремлют, года прошли молчанью внемлют,
без слов они друг друга знают.
- Им не нужны, зачем стараться.
- (Тоска осеняя), купаться, им в звуках вовсе не
к чему, залог весь выкуплен,, (старанья), всё в...

Когда с обветренной землёй простится осень поцелуем
и растянувшись, облака повеют - холод неминуем,
я сяду в кресло у окна вязать для нас с тобою небо,
взамен хандрящего пока. Надеюсь, справиться до снега,
до вьюг, что путают следы и кружат окоём в бесцветии,
до стужи, ранящей умы в столь молодом ещё столетии,
до странных ледяных дождей, что кроны превращают в люстры,
а город наш родной в музей, шаги где раздаются хрустом.

Я постараюсь всё связать - мечты, надежды, ожидания:
надежду...

И когда поставлю точку,
И закрою свой дневник,
Может быть захочет дочка, -
Прочитает вместо книг.
И откроется ей тайна,
Та, что жить должна помочь,
Всё на свете не случайно,
Будь то радость и печаль ли,
Всё мы сами получаем,
И что мама - та же дочь.

Что со мною происходит,
В доме или на природе,
Каждый вечер я подробно напишу.
Как проснулась на рассвете,
Кто меня сегодня встретил,
Волю дам я своему карандашу.

Все свои игрушки, куклы,
Две скакалки, мячик круглый,
Нарисованы...

Мы помним себя молодыми,
Не помним близких своих.
Кого называем родными,
Предков своих дорогих.

Не помним мы их потому что
Когда-то не видели мы
Как деда играет в игрушки,
А рядом друзья, пацаны.

А ведь они были такие,
Под стол заходили пешком.
Веселые и озорные,
В панамке и нагишом.

Теперь они стали взрослее,
Внуков нянчат своих.
Седые немного, мудрее.
Себя узнают они в них.

Уставшие за ночь спят мирно игрушки,
Все в доме уснули. Кругом тишина.
Красивые сны вновь приснятся Катюшке,
В которых она не бывает одна.

Одета в нарядное белое платье,
И с розовым бантиком на голове,
Идёт вдоль по улице девочка Катя,
В руках держит куклу. А может быть две.

Как здорово выглядит эта картина,
Когда вместо кукол с цветами в руках,
Пройдёт уже девушка Екатерина.
В лаковых туфельках на каблуках.

Длинной причёской закрыв свои уши,
Ресницы и губы накрасив опять...

Новый год стучится в окна,
Дед Мороз с мешком идёт,
Проверяет, есть ли ёлка,
И подарки раздаёт.
Мы стишок ему расскажем,
Песенку ему споём,
Возле ёлки с ним попляшем,
И Снегурку позовём!
Рано утром мы проснёмся,
Поглядим под ёлочку,
Там игрушки и конфетки
Прячутся в иголочках.

Почему развалился Союз?
Потому что колосс был из глины?
Нет. Нашёлся предатель и трус,
Что ударил содружеству в спину.
Самый страшный, безжалостный враг
Был в те годы верховный правитель:
То палач, то набитый дурак,
То зелёного змия любитель,
То болтун бесконечный. Не счесть
Сколько было у Красной Кормушки
Тех, кто продал и совесть, и честь
И с народом играл кто в игрушки.
Ни за что распродали страну.
И теперь совершает круизы,
Набивая бахвальством мошну,
Горби, муж кареглазой...