Иглу

Опять иголкой колются,
Вновь кровушку берут.
Когда же это кончится!
Сдавил мне руку жгут.

Открыл я дверь болезнью,
В больниц мир и лекарств.
В нём прописали есть мне,
Таблетки вместо явств.

И мною теперь правит,
Мой лечащий врач в нём.
Диагнозы он ставит,
И колется шприцом.

Поклявшись Гипократу,
Излечивать людей.
Он хочет эту клятву,
Сдержать, но смерть сильней.

Но он упрямый — снова,
Продлил срок жизни мой.
Хорош он? — безусловно!!!
Но колется иглой...
Марковцев Ю.

Как же мне научиться быть сдержанным,
Как вернуть мне душевный покой?!
Снова сердце стучится в грудь бешенно,
Взрыв эмоций, в нём, боли иглой.

Не хочу я себе равнодушия,
Мне спокойней бы стать, хоть чуть-чуть!
Чтобы подлою злобою случая,
Не прервала судьба жизни путь.

Тяжко, с нервами жить обнажёнными,
От касаний судьбы больно им.
Случай, лапой опять их в ней трогает,
И вокруг, мир вновь станет чужим.

И натянутся нервы как струны,
Заберёт силы все, чувств наплыв.
И на миг...

Клубок распущен на игле, на дне колодца,
вдалеке и рядом близко, под рукою, инъе-
кция и водопад, одним метафора и притча,
другим всё бреда череда, для радости и для
печали, наполню, обезличу, рассмешу, и ви-
негрета накрашу, всё в мусор, под стекло и
в раму, сам выбирай, кто трезв кто пьяный,
кто истину приблизил к свету, кто увалок,
посеял где-то

Мы подошли к высоким скалам, где нет удушья,
Где черная вода из глубины струит на нас потоки света
От некогда упавшей здесь кометы.
И в свитках тишины мы слушаем заветы исчезнувших эпох.
Гермес, когда один сидел Ты в пустыне сей планеты,
Иглою Знания Ты расшивал ее узор.
И остальные… собиралися на Зов Твой.
Теперь Твои усилия – осколки в сердце от незабытой той войны.
И блёклые гербарии из кровоточащих когда-то лилий,
Истёртых нитей, истлевших связей
Мы влачим в поклаже Одиночества...

Спи, Кощей! Откуда здесь Ванюша?
Не грозит никто тебе мечом.
Он сейчас с женой твоей под душем,
С Василисой страстью увлечён.

Не грозят ни чем тебе медведи.
Спят они и волки тоже спят.
Ну, а если что, за всё ответят.
Ведь тебе сам леший словно брат

Не стоит налоговый инспектор
У дверей сокровищниц твоих.
А игла не в утке и на ветке,
Но надёжно спрятана от них.

К бабке Ёжке - крашенной старушке
Рано утром свататься пойдёшь.
К чёрту всех молоденьких подружек.
Ты надёжней бабы...

А я ему говорил, возвращайся сынок, сок
души, ностальгия, (лейтенант и его дети),
в севастополе, (ети), эти, в крыму, (всё ему,
нам), а он, кричал:
- Я вам задам,- плакал, лил слёзы, как листья
с берёзы, клёна, иглы с ели, сосны, (курил он
травку, мыслей своих затравку), (козни строил,
козны пустота), (уволил), слетели, по сусекам
скрёб, ёб да ёб, (еле-еле), осталось одно у не-
го слово, от родины и его .....двери, из кусков
цели, бери, создавай, и не кричи, ай, да ай.

Видать Путин… Обама обидел,
Что тот Россию возненавидел.
Экономическую блокаду Крыму объявил…
Наверно Обама немного подзабыл.
Что Крым от Украины отсоединился…
К России Матушке подсоединился.
Теперь ему санкции нипочём…
Он вернулся в родимый свой дом!
Инвестиций ему Российских хватает…
Путин миллиарды туда направляет.
Народ там сейчас повсюду зажил…
Не то, что ранее нищенство там влачил.
Зарплаты у них больше чем в Европе…
Американцы по Крамским зарплатам в попе.
Экономику подымут...

Любовь земными мерками мерить нельзя:
Она не быт, не государство и не семья,
Не родина и не профессия.
Ей сосуда не подобрать,
Вне суда она, рока, закона и долголетия.

Любовь – дыхание древнего очага,
Что Двенадцать Богов вкруг Себя собирает.
Тьмою плавятся зеркала, закипает река Рукава,
Мириадами вечности сотканы Млечности.
С черной материей вечна борьба…

Вздох окна вглубь ядра, что зовется седьмым Небом.
Роза черная на паркете в доме Бога-Сириуса
И пурпурная мгла на рассвете...

В кайф монотонная песня мотора,
За окнами мчатся природы просторы.
Давит музон, давят стерео звуки,
Адреналин и уже не до скуки.

Мягкий асфальт и упругое кресло,
В кабриолете с подругой не тесно.
Кожа на коже, карбон и примочки,
Режет свет фар в фиолетовой ночке.

Яркий неон,цифровая подсветка,
Держит чувиха во рту сигаретку.
Радужный блеск пролетающих тачек,
Тянется лентой дорога на дачу.

Воет резина, поддаст обороты,
В сотню проходит братан повороты.
Стонет чувиха упершись...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Триптихи и трилистники


I

Василиса бела да черны уголи
Вежд успенных ея, во сукровице чады
Мертвых царствий свинец бойно, княже, прешли,
Так вкушать им теперь серебро-винограды.

Ах, Господь, рукава наши присно пусты,
Достигают земли, всё мы их воздымаем,
Колядуют пускай ангелочки златы,
Вижди, Господь, как мы днесь терницу снимаем.

Не венчание то и не венчаных бал
Царичей, собрались на трапезу юроды
Без венцов и колец, буде Смерти навал...