Идут века

Скрипит трамвай и горестно вздыхает,
По кругу кружит в городке курьёз
И желтым сентябрём его встречает
Скамейка в парке выцветших берёз...

Слепой художник открывает двери,
С мольберта осени спешат следы.
Вагон скрипучий точно не поверит,
Что магией любви вернёшься ты…

Тихонько тронешь поручни стихами
И, в стуке отъезжающих колёс,
Меня разбудишь о любви словами,
Что бог небесный не удержит слез...

Пусть где-то там, на гулком повороте,
Кладбищенские стрелки подождут.
Пока мой...

Иное в разном,
Разное в ином,
Далёком, близком,
Хорошем и плохом,
Большом и малом,
Малое в большом,
Как и всегда:
Вчера, сегодня, завтра...

Мы плыли на каком-то, чём-то
Преогромно пребольшом,
И каждый думал о своём.
Однако же приплыть куда б нибудь,
Наверно, всё же было бы приятно.

Я слушал в дивной штильной тишине
Твои слова
Казались горьким шоколадом.
В ушах: «Прости меня... Прости... Прости...»
В глазах печаль со смехом рядом.

Мы, взрослые, плывём туда,
Где...

Везде ищу твой образ милый,
Сияющий лазурью взгляд,
И, движимый неясной силой,
Ловлю нестройных звуков ряд.

Но тщетны все мои исканья:
Душа с тобой, а разум - здесь,
Кто назовет мне час свиданья,
Счастливую подаст мне весть.

Как в заточеньи, дни разлуки
Идут печальной чередой,
И только в снах стихают муки,
Когда встаешь ты предо мной.

Я верю:: всё ещё свершиться,
А сердце не устанет биться?

С такими мыслями и горем
Купец Василий вышел в ночь
За синим тридевятым морем
Искать похищенную дочь.

И снарядился не на шутку.
И ружей взял и барахла,
Чтоб отыскать свою малютку
И вырвать из объятий зла.

Когда ж прощаясь за порогом
С женой обнялся у ворот,
Пообещал ей перед Богом
Вернуться с дочкой через год.

Не позабыл с собой припасы.
Старшой Микола – тоже здесь.
И хоть всего четыре класса,
А силушки уж малость есть.

Братья двоюродные мигом
В дорогу снарядили воз.
И...

А я боюсь тебе признаться,
Сказать, что я тебя люблю.
Ведь с чувствами внутри сражаться,
Поверь, я больше не могу.

Мне нравится, когда ты рядом,
И как ты смотришь на меня.
Как говоришь со мною взглядом,
Своей улыбкою маня.

Но слов, столь теплых, что от сердца,
Из самой глубины идут,
Боюсь. Ведь может хлопнуть дверца,
И эти чувства все пройдут.

Но как-то раз ты мне сказала,
Что не слова сейчас важны.
А важно то, чтоб сердце стало,
Глазами тела и души.

Ведь главное не то...

Ах, как неумолимы к нам года,
Как душу искажают зеркала.
А ведь казалось нам, что никогда
Не зазвонят по нам колокола.
Ах, как безумно мчит за веком век,
Ах, как, увы, безжалостны минуты.
Зачем я здесь, ничтожный человек,
Что должен я доказывать кому-то.
Кто я такой, чтоб что-то говорить.
Кто вы такие, чтобы слушать это.
Вот если б смог я чудо сотворить,
Чтоб можно было есть слова поэта.
Я б накормил словами свой народ.
Кормил бы от рассвета до рассвета.
Поверьте мне, не закрывая...

люди живут в людях
тонут в людях
поедают людей
идут друг ко другу
сквозь людей
отвергая одних
превознося других
умирая в ком-то
и забывая уже
в кого были влюблены
прошлой весной
ибо новые люди
вытеснив прежних
наводнили все
за-полонив сознание
но тоже лишь временно
протекая через разум
пир бытия продолжается
пока есть чем платить
и пока есть
ради кого жить

Не знаю, чувствуешь ли ты,
Как мое сердце изнывает…
Так увядают вдруг цветы,
Когда воды им не хватает.

Так замолкают птицы вдруг,
Когда ненастье наползает,
Так сердце старится от мук,
И без надежды замирает.

Бестрепетно стучит оно,
Его ничто уж не волнует,
В душе все пусто и темно…
…Года идут и все минует…

Не знаю, чувствуешь ли ты,
Как чувствуют тепло цветы?

Не было мне большей беды
И такой потом маеты.
Только повстречался тебе
В первом и шальном сентябре.
…Я из школы мчался домой -
…Как американский ковбой,
…Вдруг с охапкой свежих цветов -
…Ты навстречу мне из кустов…
Уронил портфель на траву,
Как влюбился я не пойму.
Покраснели даже кусты -
Поднимал тебя и цветы.
…Ты ругала громко меня -
…Говорила, что я свинья,
…Не заметил даже её
…И запачкал мамы шитьё…
Я теперь хожу сам не свой,
Захромала лошадь, ковбой.
И кустам в любви...

Сквозь слой бурелома,
Сквозь дебри сомнений
Прозревшие души
Идут к единенью.
Им небо дарует
Прохладные росы,
Серебряный бисер
Вплетается в косы.
Ни летние грады,
Ни зимняя вьюга
Не станут преградй
К познанью друг друга:
Единой семьи позабытого дома
Нам светит очаг
Сквозь развал бурелома.
В том свете далеком
Сливаются судьбы
В единый поток
Постижения Сути.