Идиота

Там, за туманом, ни фига не видно,
И шебуршания - по болоту люд.
Я атеист, но Вам скажу - обидно,
Когда в статье с законом не уют...

Когда нет денег на ночной такси,
А в бар с девчонкой - надо грабить банки.
Французам легче - он сказал "Мерси"...
А русским, ну не справиться без пьянки....

Там, за границей, дедушки в кончинах,
И завещают бабушки поместья,
Но коль ты не еврей, и не в общинах -
То руку правую держи на верном месте.

И нескончаема мечта у идиота:
Правительство...

...Соседка , добрая моя.
К вам с жалобою нынче я.
Лишь выйдет Ваш сынок во двор,
А у меня вдруг с кем-то спор,
За мной он жест вмиг повторит.
О чём всё это говорит?
Ведь с жестом не опаздывает…
И значит – передразнивает!..

...Соседка добрая, не злая,
Вполне соседа понимая,
(Что в оправдание сказать?!)
При нём решила наказать,
Того, кого подозвала,
И тут же свой наказ дала –

Коль всё не так, как у ребят
И жалобы идут подряд --

Тогда лишь разрешу гулять,
А, в доме -- есть...

Псих, восьмерых зарубивший, нещадно,
пойман ( В момент! )... и в больнице лежит,
раненый в печень ( Что, в общем, досадно! ),
лучше, чтоб сразу он был бы убит ( ! ),
без аналогий да доводов «веских»,
со стороны избирательных прав,
лестных защитников, умственно резких,
бишь, «справедливых»... до чьих-то «забав»,
вслед топора, во кровавой разборке,
дух «Родиона» где, взвился с лихвой,
в такт Христианства..., с чертями на шторке,
от Адвентиста...- с больной головой ( ! ),
каяться дабы...

Ночью сон приснился сладкий,
Удивительный такой,
Будто в жизни всё в порядке,
Будто ты опять со мной.

Как обычно ходишь рядом,
Непрерывно говоришь,
Все витрины сверлишь взглядом
И зовёшь меня в Париж,

Постоянно просишь что-то,
Что-то требуешь и ждёшь
От меня любовь, заботу
И о новом платье ложь.

Помню как ты раздражала
Болтовней и суетой.
Я мечтал, чтоб ты отстала.
Обрести мечтал покой.

И желанье идиота,
Пусть не сразу, но сбылось.
Ты была моей заботой.
Всё прошло...

Жизнь, как беговая дорожка!
Бежал, а стою на месте...
Говорят, потерпи немножко -
Ведь ты из другого теста.

И рвал я на груди тельняшку
От злости или досады...
Как не хочется быть дворняжкой,
А жить как те толстозады...

Ну и морда у повесы,
Морда просит кирпича,
Едет морда в мерседесе,
Скорость как у москвича.
У меня ж запор спортивный,
С проволкой капот всегда,
Я с улыбкою противной,
В запорожце иногда.
Тут его я в бампер пнул,
Будто плюнул в мерседес,
Добавляя газ рванул,
Нагло так наперерез.
Мерседеса злой водила,
Видно это не стерпел,
И нажав педаль от силы,
Мне в вдогонку полетел.
Ржал я громко от прикола,
Мерс с повесой обогнал,
Удивлённым он как олух ,
Запорожец провожал.
Если б в...

Прости меня – за то, что я порою,
Смотрю, как гаснет свет в твоём окне,
Что я ещё люблю : ну как я скрою,
Когда все мысли только о тебе…

Я не напомню – нет! и счастью не мешая,
Не напишу, не потревожу, нет!
Про то, что не скучаешь – зная:
Достоинство укутаю я в плед…

Пусть будет больно – сильный, не сломаюсь,
Обманы я и раньше поведал,
Ну, если не любила, каюсь –
Что этого, увы, не ожидал…

Ты думала на поводу пойду, что струшу?
Что буду не любимым пожевать…
Как глупа лгать...

Он выходит на арену
Как солдат в последний бой.
Человек несовременный.
Весь раскрашенный такой.

Не видать лица под гримом.
Прячет лысину парик.
Личность клоуна незрима.
Скрыт от зрителей старик.

Не видна его усталость.
Не видны народу боль
И отчаянье и ярость.
Спрятал всё. Осталась роль.

Вновь играет идиота.
Вновь его на сцене бьют.
Клоун болен. Он измотан.
Но в душе совсем не шут.

И жива стальная воля,
Благородство, острый ум.
Только людям нужен нолик
Создающий дикий...

Работа ты работа,
Пропала вся охота.
Не тянет, от чего - то,
Мне на тебя ходить.
Работа ты работа,
Не сыщешь идиота,
Готового за что - то
Тебя - бы полюбить.

Работа ты работа,
У нас одна забота,
Скорей пришла б суббота,
Законный выходной.
Работа ты работа,
Мне не в твои ворота.
Тебя полюбит кто - то,
Но только не со мной.

Владимир Сидорук

Яков Есепкин

• «Есепкину удалось достичь такой степени и такого уровня совершенства текстов, их огранки, что написанное до него практически полностью нивелировалось. Таким образом, к примеру, сравнялись между собой четверка Серебряного века (Ахматова, Цветаева, Пастернак, Мандельштам) и одиозные сочинители прекрасной советской эпохи, как, впрочем, и постсоветские авторы, наиболее активно тиражируемые издательским сегментом.»
В. Розинский

Портреты юдиц в диаментной цвети

Семнадцатый...