И вольно здесь вздохнуть

В чистом гуляет поле,
Ветер на вольной воле.
То воет дико волком,
То свистит тихо, тонко.

Гонится грусть за счастьем,
В прошлом и настоящем.
И жизнь то тьмой, то светом,
То волей, то запретом.

В жизни всё краткосрочно,
Не абсолютно точно.
Мир в ней меняет мерность,
И есть во всём погрешность.

Время то лёд, то пламень,
То пух, то жёсткий камень.
То просто, то лукаво,
То явство, то отрава.

В чистом гуляет поле,
Ветер не зная боли.
Мир его — вся планета,
Нет для него...

За окном метель и вьюга, снежных комьев пелена.
А внутри портвейн по кругу со словами "пей до дна".
За окном темнеет быстро, ночь зимой длиннее дня.
А внутри концерт солиста снегопад не отменял.

За окном резвится ветер, вихри снежные крутя.
А внутри он не заметен, значит меньше, чем пустяк.
За окном зима в разгаре, середина января.
А внутри играет парень на гитаре всё подряд.

За окном метёт позёмка, и дороги не найти.
А внутри сидят в потёмках, молодёжный вольный стиль.
За окном...

Огонь, обратился здесь в тени,
Здесь прошлое буйства костра.
Здесь жар прогоревших мгновений,
Здесь тёмное взглядом вчера.

Здесь ложь миража поднебесий,
И толпы оживших теней.
Здесь правда погасших созвездий,
И скрип приоткрытых дверей.

Здесь Вечности вздох гасит звёзды,
А мысль зажигает опять.
Здесь Богу в ладонь вбили гвозди,
Отправив на крест умирать.

Здесь всё иллюзорно и граней,
Здесь много у правды и лжи.
И может здесь стать бремя знаний,
Печалью и болью души.

Здесь...

Звуки здесь слышны только лающие
Воздух здесь нутро обжигающий.
Небо чистое надо мной без облачка,
Под ногами снег хрустит словно стопочка.

Здесь работы напроектено немеренно
И зима жмёт морозом намеренно.
Здесь солярка в пластилин превращается,
Только сердце стучит, упирается.

Ковшей зубья тут в минуту стираются
И медведи по лесам вокруг шатаются.
Только люди все никак не унимаются,
В мерзлоту скрепя зубами вгрызаются.

Здесь Якутской романтикой пьяные,
Бездорожьем и морозом...

Песня светлой мечты,
Этим миром забыта.
Под пятном темноты
О ней память сокрыта.

Здесь всем правит расчёт,
Нет в нём мест для мечтаний.
Тем что есть, он живёт,
Без сомнений метаний.

Здесь дворцов больших спесь,
И ниш малых уют.
А мечтателем здесь,
Оскорбляя, зовут.

Здесь под слов красотой,
Часто хитрость и ложь.
Здесь живут все собой,
И не дав, не возмёшь.

Песню светлой мечты,
Этот мир позабыл.
В нём позора кресты,
Ждут того, кто в ней жил...
Марковцев Ю.

Вы меня потеряв, не заметите,
Обо мне мир забудет Земной.
Ах зачем, жизнь мне дал Бог на свете Ты?
Ах зачем, Ты играешь здесь мной?!!

Не боюсь смерти холода вечного,
Но забвенья факт дарит печаль.
Но его всё-равно с честью встречу я,
И ты смерть, пасть в ухмылке не скаль.

Даже звёзды со временем гаснут,
Для себя лишь, создал Вечность Бог.
И в жизнь вечную верить напрасно,
Ждёт живых смерть в конце их дорог.

И не вздрогнет Земной мир при этом,
Не заметит живого уход.
Дал нам...

И текст болит, и спать мне не дает...
И снится, и пророчит, и пророчит...
И кто - то в Белом по Воду идёт
И знать что я услышу хочет.
Развязаны у слова рукава…

Здравствуй, противостояние белого пера и черных чернил,
Белого листа и типографского свинцового оттиска.
Здравствуй, пророчество и суррогат.
Здравствуй, жизнь и смерть.
Я надеваю сутану белого огня.
Богом у выбора дороги я плачу,
Прижимая жизнь к себе,
А она уходит водой, омывая мои ноги,
И несет эту воду к дереву...

Я живу ковылем в Оренбургских степях,
На границе Европы и Азии,
Я с корнями была сорвана впопыхах
Из земли на просторах Германии.

Кровь Европы по жилам моим потекла
На дороге меж Лейпцигом -Гриммою,
Ах, Россия любимая ты кабала,
Стала после мне Родиной милою.

Средь масштабов твоих незаметно людей,
Крепостные живут за заборами,
Здесь дворцов понастроил себе лиходей,
Нищеты оцепив нас оковами.

Здесь умру я до срока, неведома всем,
И могила в степи затеряется,
Позабудет меня...

Ты так таинственно прекрасна
под мягким светом фонарей,
что разливали не, напрасно,
свою ночную акварель.

Легко порхала по бульвару,
сверкая яркостью одежд.
Ты шла и шла с тобой на пару
улыбка светлая надежд.

И расстилаются коврами
газонов, свежие цветы,
а ты их трогаешь руками
от чувства нежной доброты.

Ты лепесток от розы чайной
порхающий по мостовой.
И улыбнулся, не случайно,
прохожий, что спешил домой.

за моим окном все обычно:
какой-то дом и маленький дворик;
ну в полночь чуть романтичней –
желтый глаз фонаря, да луны нолик.