И улетела стрекоза

Ветер радиоэфира...
Чай под красную икру.
Летний вечер плыл над миром
Занавеской на ветру...

Светлой тюлью... яркой шторой...
Тонким платьем на тебе...
Легким, призрачным и скоро
Исчезающим во тьме...

Кошка-ночь пришла украдкой.
Села рядом и мурчит.
Тихо, с вкрадчивой загадкой,
Саксофон в ночи звучит.

Ставим старую пластинку..
Нет, давай-ка лучше ту...
Память тонкой паутинкой
Улетела в высоту...

Улетала... замерзала...
Видишь - мы совсем не те...
Стены зимнего вокзала...

Мечемся от крайности к крайности.
Середины нам не найти.
Для прощенья нет срока давности.
И грехи стоят на пути.

Сто дорог душой нашей пройдено,
Но блуждаем мы до сих пор.
Слово сказано и не поймано,
Улетело в дальний простор.

Не уверены. Жизнь - сомнение.
Кто негоден, плох? Кто хорош?
Темнота кругом, разобщение.
Где тут истина? И где ложь?

Не в квартире, не на даче -
В мексиканистой глуши.
Три мучачос пили чачу
Во спасение Души.

Улетела вся текила.
И закончился абсент.
В общем, выпили нехило.
Покидая альмасен,

Дон Хенаро глянул в небо
И сказал: Всегда бы так!
Млечный - очередь за хлебом.
Это явно добрый знак!

Дон Хенаро сам тамбовский...
Дон Росендо - из Твери.
Дон Хуан - колдун московский.
Сила! Двери отвори!

Вот идут три гордых Мага.
Пиво хлещут в три горла.
Наливаются отвагой
Проскочить мимо Орла...

На чёрном бархате небес
Сияют звёздные поля.
Там, обещанием чудес,
Восходит звёздочка - Земля.

Как далека и как близка
В своей вуали голубой...
Горсть марсианского песка
Туда Сын Неба взял с собой...

Сын Неба! Ненаглядный мой,
Твоя Земля - моя Звезда.
Зачем ты улетел домой?
Я буду ждать тебя всегда!

А утром птица запоёт...
Сын Неба, где ты? Жду, любя.
Пусть ветер странствий позовёт
Опять ко мне на Марс тебя!

09.03.2008г.
Автор БОГАЧЕНКО ТАТЬЯНА

Раз три поросенка отправились лугом
И двигались цугом с огромным мешком
На встречу не с братом, не с сватом, не с другом
- Тащили на стрелку мешок с порошком.

Идут сами-трое по узкой дорожке
Под пенье лягушек, жужжание мух.
Легко устают поросячие ножки.
И вот заскучали Пых-пых и Нюх-Нюх.

"Давайте по паре" - Нюх-Нюх было начал.
"Давайте!" - Пых-Пыха манил порошок.
А третий ответил:"Нах-Нах! Однозначно!"
Но все же поставил на землю мешок.

Нах-Нах был спортсмен. Да к тому же...

Я паяю микросхему.
На душе моей легко.
Все печали и сомненья
Улетели далеко.
Чудный запах канифоли
(Кто сказал, что это яд?)
Я вдыхаю полной грудью,
Словно розы аромат.
Что там шахматы, рыбалка.
То не отдых – ерунда.
Отдохнуть мужчина может
Лишь паяя провода.
В мультиплексоры, триоды
Я вгрызаюсь, словно клещ.
Но зато в итоге выйдет
Стратегическая вещь.
Что-то дочь кричит на ухо.
Просто нету сладу с ней.
Надо будет в день рожденья
Подарить паяльник ей.
В неглиже жена подходит...

На дереве, в лесу густом,
Жил-был один чудак.
Он смысл жизни видел в том,
Что ползал просто так.

В противовесе муравью,
Трудом не увлечён.
И был тот зверь, за лень свою,
Ленивцем наречён.

Бесцельно месяцы, года
Прошли. Он постарел.
Но потрудиться и тогда
Упорно не хотел.

Работу с детства не любя,
Не видел в том курьёз,
Что незаметно для себя
Он жизнь свою прополз.

Внезапно смерть к нему пришла,
Преподнеся «сюрприз»:
Весь путь, прошедший неспеша,
Узрел, слетая вниз...

Отрекаюсь, отрекаюсь, отрекаюсь,
Отрекаюсь, Господи, любя,
Над поблекшим фото чуть склоняясь,
Отрекаюсь, душу теребя.

Толи это дым вчерашней боли,
Толи это боль сгоревших дней,
Но, доколи маяться, до коли
Буду я стегать своих коней.

Отрекаюсь, только чаще бьётся
Сердце, словно загнанная лань,
Из груди, как из темницы, рвётся,
В звонкую малиновую рань.

Я и сам готов за ним помчаться,
Бросить дом, перешагнуть порог,
Чтобы лишь волос твоих касаться,
Целовать колени стройных ног...

В граде Минске голос Градского
в душу лез с киноэкрана.
Струны рвал герой Киндинова.
Был герой смертельно ранен.
Ранен чёрною изменой, срублен саблею-бедой,
Загулявший, запропавший
парень молодой.
Мир картины романтичный,
поэтически условный
Ты душой не принимала,
твоё сердце билось ровно.
Ну, а я впивался взглядом
в глубину киноэкрана,
Был с героем вместе, рядом,
был, как он, смертельно ранен.
Нервы, что ли, расшалились?
Но уж очень были схожи
Две судьбы: его с моею...

Грустна минута, грустен час,
Когда вхожу в твои покои.
Не верь судьбе столкнувшей нас,
Она внимания не стоит.

Иди туда, где лес и дол,
Где ветер по просёлкам воет.
Ты ничего там не откроешь,
И возвратишься в отчий дом.

Любуйся память в зеркалах,
И сожалей о смерти друга.
Танцуй, красуйся на балах,
Моя прекрасная подруга.

Презренье к роскоши твоей,
Я приобрёл ещё недавно.
О, как же было это странно,
Спроси, не помню, хоть убей.

Где первый крен, его начало,
И нити...