И цели нет другой

Хинштейна с Гельманом явил нам Соловьёв.
Сказал бы я! Но у меня нет слов!

Ах, если б только эти трое!
Но телевизор – как гнездо с осиным роем!

А если только заикнётся русский,
Ему грозят статьёю и кутузкой.

Хотя безудержное их преобладание –
Вот что на самом деле «разжигание»!

Глаза и уши наши ими намозолены.
Нам – ничего, а им же всё дозволено!

Я всё-таки о них слова свои сказал.
Хоть в Интернете есть ещё у нас портал.
8 октября 2010 г.

Мой друг Андрюха из Ванкувера
Пытается понять, как мы живем
Живем …ОК… крыло от Бумера
Лежит в… сарае …за… углем
Мы мысли строем заставляем
Шагать судьбе …наперекор
Мы на просторах не страдаем
Нам снится маленький… укор
Он заставляет быть …бодрее
И нет ему… по духу…пары
Он наш УКОР…ему…милее
Скормить нутро и сесть на нары
Тюрьмой не пахнет…з…далека
А только крик стоит …уныло
Живем как в норке у …хорька
И жрем… его …постыло…рыло

И даже я себя такой не знала.
Мне мил мой дом и созданный уют.
Я фальшь с тобой на правду обменяла,
Как полусладкое шампанское на брют.

И вряд ли в будущем твои пустые речи
Врасплох застали б прежнюю меня.
Нет мотылька, чтобы лететь на встречи,
Что ради удовольствия манят.

Твои слова, что лучше стал со мною,
Запоминала долго, чтоб забыть.
Была трофеем. Спутала с любовью.
А осознав – по-настоящему училась жить.

И без тебя вдохнула полной грудью,
Лишь поначалу ощутив в ней боль...

Живу с одной, то с другою
И дома уж не был пять лет.
Пишу холодной рукою
Письмо – о том чего нет.

А сам держусь и не плачу,
Хоть в сердце тоска и печаль.
Страдать по дому я начал,
Когда лишь всмотрелся в ту даль;

Где край родимый и близкий,
Где запах полей и лугов.
Стоит там с крышею низкой
Мой дом заросший травой.

Скосить бы траву косою
И крышу поднять к небесам.
Чтоб с жизнью пустой городскою
Расстаться – не только в мечтах.

В деревне же я родился,
В деревне даст Бог...

Так стоит ли о смерти так много говорить?
Раз нет её, - поверить, и жить, и жить , и жить...
Немного страшновато, лишиться тела вдруг.
На то в ушах и вата, чтоб лёгким был испуг.
Лапша поверх... в придачу попов несметный рой,
Что строят себе дачу за счёт не свой, но твой…

Привыкли думать, почему вся жизнь вот так корОтка,
Ан дудки! В том и фокус весь: для глотки есть селёдка,
А для селёдки есть лучок и прочая приправа...
И всякому есть свой крючок, - то вечности забава...

Проблем, увы, не избежать.
Проблемы требуют решений.
И будет проще, если знать, -
Боль основная от сомнений.

Нам не дано предугадать,
Где правильно, или, где ложно.
Одно мы здесь должны понять:
С Любовью, с Верой - всё возможно!

Компьютер в нашей голове
Нуждается в одной программе
То, что задумалось тебе,
То сбудется, было б желанье!

Желание не в болтовне,
А в том, что сохраняешь в тайне.
И, что известно лишь тебе!
И нет к нему путей случайных!

а ты заглох, с чем связано, - скажи
облегчи совесть дружеским признанием.
забрось своих сомнений миражи,
за правду нет достойных наказаний.
есть ложный страх...
и есть лица потеря,
ужель не видишь мелкости своей?
не в росте тела,
сердцу ты не веришь,
что совестью зовется у людей.
совсем уж недалёко пробуждение,
и скорбный час от времени потерь.
сумеешь ли пройти преображение
по скудости ума?
сумеешь? что-ж, проверь...

- "У нас в семействе всё благополучно.
Не знаю, как назвать мне малыша,
Хотелось бы, чтоб коротко и звучно,
Так, чтобы в пятки пряталась душа

При имени"... - "Послушай, брат, совета:
А назови его ты просто - Рекс".
- "Моя жена весьма авторитетна
И во дворе большой имеет вес.

Я ею дорожу и в парке нашем,
Когда гуляю с ней с трёх до шести,
Любому кобелю мурло расквашу,
Едва он к ней посмеет подойти.

От сквознязов, постой, окно прикрою,
Не простудилась наша б ребятня..
Ты...

России – нет. Жидами храмы
в семнадцатом осквернены.
Я знаю, русские – упрямы,
но здесь упрямства не важны.

История идёт по кругу,
да, своего ты убивал,
и жид тебе казался другом,
и гимн - интернационал.

Твой бог – Ульянов-Ленин вечно
на Красной площади лежит.
История, дама, бессердечно
веками дряблыми дрожит.

Подкрашена. Цветны румяна.
Прямая старческая спесь.
У развалившегося храма
твержу себе – Россия есть.

Татарин проезжает мимо,
ведёт на сдачу он бычка,
на ферме...

Что чукча в любом деле гегемон,
Сомнений в этом нет ни на минуту,
До безрассудства смел бывает он,
Летать умеет и без парашюта.

Военные ученья... К боевым
Приближены они... всё на пределе.
Но чукча не теряет головы,
В том смысле, что она всегда при теле.

Десантнику сержант помог пинком
Вне самолёта в небе очутиться.
К земле несётся чукча в затяжном
Прыжке, а вверх другой навстречу мчится

Земному притяженью вопреки.
Два чукчи поровнялись головами,
Единого призыва земляки...