И цели нет другой

Я опять на щите, ну а ты, как всегда, со щитом.
Не в крови, не в пыли, только сердце не бъется, как прежде.
Всё, что мы оставляли когда-то с тобой "на потом",
Унесёт каждый в собственной пазухе личной одежды.
И никто не при чём. И никто не докажет своё.
Взять бы бросить об землю, забыть, что мы гордые слишком...
Вот бы было ружье - можно было бы бросить ружьё,
Ну, а мы просто в детстве читали разные книжки.

Черно-белые сны рвут душу.
Черно-белый стих так груб и правдив.
Я клянусь: ты скажи, я тебя услышу.
Я прошу, осторожно: приходи.

Я налью вина (иль воды из колодца),
И придет рассвет, долгожданен и мил.
Благодарна тебе, сердце снова бьётся.
Я прошу, и ты все печали сними.

Она говорила тебе тихие слова,
которым хотелось верить.
Она была красива, умна и стройна,
И на ночь не закрывала двери.

Она показала, ради чего стоит жить,
И ты не хотел сдаваться.
Она нанизала твое сердце на нить…
Ей было нужно, для коллекции,
А ты, что ты сделал,
ради этих слов, в которые так хотелось верить…

Ты умер, не потому, что тебя убили.
Ты умер, не потому, что предали.
Ты умер, потому, что сломался.
Ну, хоть сейчас, прости эту дуру, и живи дальше…

Она говорила...

Кончилось кино, потухла сигарета в пальцах,
и в квартире наступила тишина,
Ночь прошла, и горизонт залит румянцем,
Утро. Вроде бы я спать хотеть должна

Но не спится, я сошла с ума наверно,
Надо лечь, но спать не хочется совсем,
Я устала... просто жить устала... скверно,
Дело плохо если жить устала в 27

Как-то странно... у меня сейчас такое чувство...
Вынуть сердце и поставить на твою ладонь...
Мне так просто, в голове так непревычно пусто...
И прохладно, как в колодце с ключевой...

Ты знаешь меня не с пелёнок,
Но очень и очень давно,
Я была когда-то ребёнок,
Только годы берут своё.
Я могла бы сказать всё словами,
Ты бы мог мне ответить, как есть,
Жаль, что смелость моя с годами,
Стала той же, что чистая лесть.
Очень жаль мне, что слов не хватает,
Что дыханье прекращает дышать,
Пусть ни кто меня так не знает,
Но от нашего Я не сбежать.
Я секреты свои оставляю с собой,
Расскажу только тем, кто всё знает,
Ну и пусть ты вчера был опять не со мной,
Мне от этого...

каждый в мире этом
по-своему одинок
прячась вечерами в собственный уголок
жалея ушибленное место
как всегда
с кем-нибудь
желанным
не вместе

я разрушил свой дом
не вернулся в тот сон
где умерла моя хрустальная невеста
в горле обид душит ком
откладываю
бессильно
самое важное
на потом

Середина Весов... Удержаться на грани
Мне позволено... В кровь разбивала сознание
Для того, чтобы Жить. И Любить. И доверие
Мне дает все ключи... Открываются Двери
В мир. К себе. И на грань Середины,
Где Любовью полна. Со Вселенной едина.
Балансирую с легкостью. Опыта - море.
Без страховки. Зачем?.. Может, кто и поспорит,
Что нужны костыли в этом деле опасном...
Даже спорить не буду. Ведь Жизнь так прекрасна!
Середина Весов. И цветная палитра
Так пьянит, будто выпила водки пол-литра...

Вот листаю старые тетради,
Годы проведенные с тобой вдвоем.
Сколько лет прошло,чего же ради,
Жизнь порадовала разным бытием?

Вот давно уже мы поседели,
Дети выросли, а мы еще живем,
Но вдали, неужто охладели,
Может важность этого теперь поймем?

Но одно я помнить долго буду,
Детское, совсем наивное тепло,
И его я вовсе не забуду,
Хоть и было это ужас как давно!

Александру Губареву
Швейцария, Женева

Мой бог, на что опять надеюсь?
Ты сам сказал, что мы друзья…
Сказать хочу, сказать не смею,
О том, что говорить нельзя.

Ты уходил, я не держала,
Лишь взгляд молил: «Остановись…!»
И мысли в прошлое бежали,
Крича былому: «Повторись!»

Я залпом пью все наши встречи,
В них хмеля больше, чем в вине.
И вновь стремясь к тебе навстречу,
Горю, горю… в своем огне.

Был прав поэт, о чем мы судим?
Ты лишь вторил ему смелей:
«Чем меньше женщину мы любим,
Тем больше нравимся мы ей…»

Последний час рассыпал день
Настало время звездной ночи
И все живое заменило тень
Путь жизни стал на миг короче
А люди близость ищут в этом
Отрадный отблеск в их судьбе
Забыв о времени обычном
Деньгам не веря и судьбе

Им тишина дает надежду
Забыть слова, внимая чувствам
Понять, как дорог тот кто рядом
Подобен ветру, шепчущему травам
Предутренний туман ложится на луга
Роса впитала запахи цветов
На горизонте алая дуга
В душе остался звон колоколов.