И созревает вино

В бокалы влей вина и песню затяни нам,
Свой голос примешав к стенаньям соловьиным!
Без песни пить нельзя, - ведь иначе вино
Нам разливалось бы без бульканья кувшином.

День каждый услаждай вином, - нет, каждый час:
Ведь может лишь оно мудрее сделать нас,
Когда бы некогда Ивлис вина напился,
Перед Адамом он склонился б двести раз.

Соломон…
Тебя я чую
Бесконечная Душа
В Мир как в амфору большую
Ты налил Любви вина


Соломон…
Ты ведал Бога
В очах девушки простой
Много слов о любви, много
Ну а Песни ни одной

Слава Божьего прозренья
Пролилась тогда на Вас
Две Души и два мгновенья
Слились в целое сейчас

***

Общенье…
- сладкое вино
Созвучье двух…
- соединение
Нам понимание дано
Еще до самого рождения

Общение – касание
И легкое волнение
В нем нет совсем старания
В нем нет Души томления

Ты...

Только ветер в поле ждёт мой прах давно,
Да крепчает в бочках, на помин, вино.
Я живу мгновеньем, не тревожу ночь
Ожиданьем утра, не гоню сны прочь.

Всё не передумать. Хочешь или нет,
День наступит новый, принесёт ответ.
Что-нибудь случится здесь иль за чертой,
И пойду смиренно новой полосой.

Чёрной или белой, предсказать нельзя,
Потому спокойно спят мои глаза.
Где свой взгляд открою?! А не всё ль равно.
Пусть крепчает в бочках, на помин, вино.

Синяя бутыль на жёлтом, столе, вино, а
радости нет, тоска, мало выпито, томата, бы,
сот с мёдом, соды, при изжоге, и зажигать,
зажигать, а где взять огня, иссяк, босяк и
тот весел, с утра, каждый день, праздник,
- Жак, Жак, принеси вина, хорошего, "Солнцедара",
лунной закуски, жареной, гуски, ножки стола,
ломились, а мы, веселились……………….

Я в нашей мечте
Совсем одна.
Бутылку вина
Я выпью до дна.

Во сне у Невы
Оставил меня,
Убийца мечты
Половинкой была.

Всё было неправдой,
Я знаю ответ.
Вино мне отрада:
Мечты больше нет.

Бокал вина, хрустальная слеза как змейка капелькой струится,
В душе тоска, ведь ты ушла, не успел я извиниться.
Слова-стрела, что бьет всегда, не пролетая мимо цели,
Не хочешь зла, стрела ушла к душе к открытой настежь двери.

Бокал вина, хрустальная слеза, я знаю, то твоя росинка,
Я здесь один, ты там одна, сердца коварно точит льдинка.
Я знаю, очень ты горда и мой приход пожаром станет,
Но не хочу терять тебя, огонь приму и лед растает.

Я к тебе вернусь , моя отрада
Шёпотом бескрайности берёз.
У тропинки цветом листопада
Разожгу костёр безумных грёз.

Напитаю соком дивных вёсен,
Напою ветрами ковыля,
Не молчи, моя родная Осень--
Улыбнусь тебе из января.

Чайкой позабытой на просторе,
К белой чаше лунного вина
Позову кочующих на море,
Пить из рога здравия до дна.

Пить из рога духа изобилий.
И сплетая жизни полотно,
Не делить свои, чужие мили.
Мы с одной планеты, за одно.

И Любовь одна у нас из сердца,
И...

Начатая бутылка вина, с отметкой, что он оста-
вил, чтоб она не отпила, ни потому, что жалко, а
потому, что жало, змей, вогнал, не отпустит, на-
казал, отсутствием радости, за то, что не делали,
они в старости. Она не дура, отопьёт и добавит
воды, благо, что вино бело, но собственно и не в
этом дело, а в том, что исчерпались (мы) и пусто
кругом, в печали, полжизни, а как всё было хоро-
шо, вначале, свет бил ключом, а? о чём это я? да
так, собственно и ни о чём.

По растушёвке пепельных волос,
дождливым атмосферным фронтом,
бежит вино любви, заботливо
вскрывая наготу.
Движенья рук стекают змеевидно;
движеньем света налилось,
как струйкой ледяной ручья,
изнеженное тело в облаках.
Мираж питает кровь застывшего зрачка;
и у художника всё тает на холсте,
приобретая форму его рук.
Смыкаясь в точке небылиц и были,
вспорхнув пыльцой, иль снежной пылью, тень
полночного, горящего эскиза
лучится в листья мятых простыней.
Граница светотени...