И он убежал

Андрей Геннадиевич Демидов




ОРДЫ БАТЫЯ НА РУСИ

поэма







И было видеть страшно и трепетно,
как в христианском роде страх и сомнение,
и несчастье распространялись.
Мы согрешили — и наказаны,
так что жалко было видеть нас в такой беде.
И вот радость наша превратилась в скорбь,
так что и помимо своей воли
мы будем помилованы в будущей жизни.
Ведь душа, всячески наказанная в этом мире,
на будущем суде обретёт помилование и
облегчение от муки. О...

Ежик по лесной тропинке
Топал. На колючей спинке
Белый гриб, пыхтя, он нес.
Тут, ему навстречу лось.

Лось, с могучими рогами,
Возвышался над кустами,
Он у дерева стоял
И зеленый лист жевал.

- Эй! Сохатый! Как делишки?
Как лосиха? Как детишки?
- А! Привет, колючий бок.
Вижу ты нашел грибок.

- Да. Спешу домой, к ежихе.
Ну, пока. Привет лосихе.
Путь хотел продолжить еж.
Вдруг, закапал с неба дождь.

Вот, под деревом ветвистым
Лось и еж укрылись быстро.
Видят заяц к ним...

Синя девица. Ой! Дева синяя.
Шла от омута. Вёдра в рученьках.
Тонка талия. Сиськи дынями.
Глазки чёрные. Словно тученьки.

Парень пьяненький увидал её.
Толь жива она, толь умершая.
Холодна как лёд. Всё равно встаёт
В горле ком, в душе тьма кромешная.

Протрезвел чувак. Убежал в избу.
И принёс пальто бедной девице.
Не лежать молодке не гнить в гробу.
У печи пускай отогреется.

Над рекой в Канаде рос кудрявый клён,
В русскую берёзку был тот клён влюблён,
Родину покинул, быстро убежал,
За границей вспомнил, что он потерял.

Белой той берёзке всё признанья шлёт,
Но к себе в Канаду ехать не зовёт.
А она с надеждой, шелестя листвой,
Сама приезжает, вдруг к нему домой.

Думала, что стройный и кудрявый клён,
Без неё и ласки пропадает он.
Клён же сок свой сладкий оптом продаёт,
И доходы в долларах на свой счёт кладёт.

Рядом с клёном дуб незамужний рос,
Увидал...

Вершитель судеб, как-то без затей

Решил с инспекцией спуститься в мир им созданных людей.

Он в страхе очень быстро убежал,

За голову держась, негромко бормотал:

«Я что для них всё это создавал,

Чтобы они делили мир?! Устал

Я всё подробно объяснять.

Пусть поправляют, что смогли сломать».

Вот так и получили мы права.

«Намусорил, так за собою уберись сперва».

© Copyright: Надежда Мунцева, 2019
Свидетельство о публикации №119051603237

Поманив лишь чуток,
- Сон вдруг прочь убежал,
За окном сюр-реал,
Как туда я попал?!
И никак не понять,-
Да и чем измерять???

.... Так проходят года,
Словно в пыль, в никуда
И не видно лица:
В зеркалах,- пустота...

Снова в путь...!
В никуда:
По дороге иду,_
На развилке стою,
Тихо песню пою...
И свою, и твою....

Такие десантные корабли в Союзе были…
Миллиарды в них советы в 70-е годы валили!
Сейчас корабли исключены из списка флота…
Вот такая у нас о военной технике забота.

Одни изобретая не думая головой…
Будит ли эта техника, - вечной защитой!
Для границ страны нашей родной
И не покинет ли с годами боевой строй.

Если посчитать за одно столетие…
Не беря во внимание тысячелетие!
Сколь в гонку вооружение денег в валили…
Зараз на Руси! Все в золотых хоромах жили.

Хотя до сих пор...

Мне были люди незнакомы,
За темнотой слепых окон.
Чужого, каменного дома,
Чужих, мне не родных сторон.

Я в этот край из дальних стран,
Пришёл без зла с душой открытой.
Но был его людьми незван,
И чужд в нём, жизни его сытой.

Бог мне свидетель — нет обид,
Во мне на жизни нрав жестокий.
Был ею я за дело бит,
Нарушив в ней порядков сроки.

Ну а из мне родных краёв,
Я не был выгнан или выслан.
Сам, убежал на мечты зов,
Ища спокойную мне пристань.

И мир без злобы — равнодушно...

Убегал от беды,
И в печали ступил.
А за мною следы,
Дождь слезами размыл.

Сколько ж лет, сколько зим,
Уж минуло с тех дней.
Когда я молодым,
Жил легко средь людей.

То что было прошло,
Не жалею о том.
И добро всё, и зло,
Смыло жизни дождём.

Обретал и терял,
И всем был не своим.
Для больших был я мал,
А для малых большим.

Убежал от беды,
А следы в день былой.
Время буйной воды,
Смыло все за спиной.
Марковцев Ю.

Дом горел. Сгорали бриллианты.
Ножки подкосились. Сейф дымил.
В этом доме жили эмигранты
из России, так префект решил.

В пламени безжалостном и строгом
плавилась оставленная жизнь.
Дым метался, чёрный, перед Богом,
и клубами подымался ввысь.

Кончено. Упали перекрытья.
Взоры удручённых горожан.
Мальчик убежал, весёлый, прытью,
подпалил случайно мальчик Жанн.

Синева. В покое Андалузы.
На поля крестьянин выползал.
Господа с России – словно трусы,
так их Бог пожаром наказал...