И не сомневайся конечно во благо

Ничего не скрою, что ведаю.
До рождения света белого
Тьмой кромешною был окутан мир.
Был во тьме лишь Род - прародитель наш.
1.11
Род - родник вселенной, да отец богов.
Был вначале Род заключен в яйце,
Был он семенем непророщенным,
Был он почкою нераскрывшейся.
1.12
Но конец пришел заточению,
Род родил Любовь - Ладу -матушку.
Род разбил темницу силою Любви,
И тогда Любовью мир наполнился.
……………………….
Песни птицы Гамаюн
Клубок первый.


Пролог

Рожденная Огнем из семени...

Чернее ночи вечно бродит,
Стучится в разные дома.
Ей тягостно одной на воле
Откройте дверь! Я к вам - беда.

Беда, сколь требует вниманья
Иссохшая за вечность плоть!
Подарком в дом несет стенанья,
Прогоркшей горести ломоть.

Ведь всем известно - «путь до ада
Благим намереньем мощен»
Но все равно, куда не надо
Спешить наш разум обречен.

И все науки на отмашку
Несется под откос, смеясь
Лихач в расстёгнутой рубашке
Асфальтовобензиновая страсть.
А в сед в своей гнедой одежде...

На бело-розовых ветрах
Судьбы натянутая скрипка.
Игра Шопена...или Бах...?
И то, другое--крепче нитка.

Пронзая девственный простор
Сердец из Само-Искупленья,
Кружится солнечный орёл,
Дух во-творяя в божье семя.

На ярко-огненных ветрах,
Что озарило Духом время,
Случится жизненный размах,
Игра и Баха, и Шопена...
_ _ _ _ _ _

Я поприветствую всех вас
Душой моей. В её обитель
Стекает струнами Парнас,
Мой светлый Дух и покровитель.

Стекает нежно, горячо,
Изъяв из трепета...

Нет веры в тех, кто думает о Боге,
Как о Подателе презренных благ мирских.
Его деянья праведны и строги,
И все – святы. И нет неправды в них.

Насущного не лишены мы хлеба,
Одежда есть и пропитанье есть.
Бог к нам пришёл, ЧТОБ ДАРОВАТЬ НАМ НЕБО
И пробудить в нас праведность и честь.

Благому мы не следуем примеру,
Никто не жаждет на земле страдать.
Бог Кровью заплатил за нашу веру.
Нам Крови этой век не оправдать.

Всё ждём, что рай нам подадут на блюде,
Как тот богач, что жрал...

Советский Союз -
Оплот красного кумача.
Террор, кровавый груз
На совести "палача".

С кровью на свет появился
С кровью распущен был.
Народ как желал расселился
Империей зла в мире слыл.

Поэтов пытался с ладони
Кормить "разносолов" идей.
Мустанги, свободные кони
Поэты дети - Людей.

От Отче детей отлучил
Дом Господа в хлев превратил.
Одурманил вздором народ,
Но не сгинул верующий род.

"Немому Герасиму" - спрут
Стоящий в углу пирамиды.
Примерил железный хомут
Во славу...

Жил,был цветок в горшке хрустальном,
Его растили много лет.
Он украшал покои спальни,
Цветов его прекрасней нет.

И прелесть сочных изумрудов,
Давала свежесть и тепло.
И наслаждались этим чудом,
А чудо искренне цвело.

Нежнейшим бархатом отливы,
Переливались на свету.
Сверкали красками игриво,
Сменяя яркую листву.

Но,вот однажды,днем прелестным,
Его соседом кактус стал.
Тот отозвался так не лестно,
И кактус тайну рассказал;

Что он познал всю суть растений,
Не в праве он в...

Замолчи лишь на мгновенье,
Не пиши ни строчки в день--
Вмиг навалятся в смешенье
Мысли-рифмы в твою сень
В день, когда ты их изволишь
Пропустить через себя....
Надо время, чтобы точно
Выбрать нужное, любя
То, что хочешь ты оФОРмить,
Отдавая образ-стих,
В благо новых поколений,
В благо собственное в них.
И глядя лучистым взором
Сквозь пространства-времена
Ты не будешь им укором,
Если в сердце теплота.
Если в сердце золотится
Дрожь осенняя листвы.

Рассыпай! Пускай искрится...

Дмитрий Александрович Разумовский – воин!
Двенадцатая застава, шестнадцать человек
В живых осталось, война Таджикистана позади.

Июль, заложники Будёновска, он там среди других,
Им приказали «Бородатых» отпустить, и злость
Досада! Он в «Альфу» мечтал попасть, ничем
Не хуже «Вымпел»! Чечня и две войны, участвовал

В освобождении заложников Норд-Оста на Дубровке,
И заповедь – Не важно, где солдату погибать, главное
Не струсить и позором имя, род не замарать. Последнее,
Беслан, сломать...

Ночь, зима мороз трещит!
В небе луна со звездами горит...
Слышу, кто-то говорит.
Посмотрел по сторонам
И вокруге по домам.
Ночь-то видная везде...
Как на утренней заре.
Людей как вроде не видать...
Страх начинает душу уж терзать.
Голос продолжает говорить
И так басом здесь твердит.
По сторонам ты не смотри...
Не терзай душу в нутри.
Никого ты не увидишь...
Пока на фотоаппарат не сымешь.
Луну родную и физиономию такую...
В кадр только не гляди,
А со мной поговори...
Голос слышу...

Египетская цедра над метелью
Сменилась топким цеженным огнем,
И жалованный снег предстал купелью,
И слух потряс Зевес, рассеяв гром.

В цезийское пространство ход отверст,
Искрится фиолетом чермный перст
Антихриста, но вечно существует
В природе роковая правота,
А днесь ее вместилище пустует,
В каноне солнце Божия перста.

Елику смерть о черном балахоне
Куражится, поклоны бьет, вино
Из сребренных куфелей (на агоне
Убийц холодных, прошлое темно

Каких, летучих ангелов отмщенья...