И хохочет над волной

Когда жизнь начинает мерить нас
Своею неизменной жесткой мерою,
Быть может, это - к переменам шанс...
Поймай его и крикни громко: "Верую!"

Пускай она хохочет нам в лицо
И кажется невыносимой стервою,
Порви тебя замкнувшее кольцо
Небесной силой, крикнув громко:"Верую!"

Будь в вере этой стоик, как гранит,
Не смешивая черно-белых в серое,
Отправь все, что претит и тяготит,
За борт той лодки, чье названье "Верую".

Поймешь тогда, что ты все можешь сам...
Будь только благодарен...

Пейте дети молоко –
Будете здоровы!
Так гласило полотно,
Не губя основы.

Но меняет модный вкус,
Что ни шаг – реклама,
Подсылает нам искус,
Ощущений драму.

Пиво в кегах – о, хо-хо!
Свежим, светлым, пенным
Угощается давно
Вся Европа венским.

Проверяется в нас фальшь
И души закалка.
Фарс спиртной создаст мираж
И возникнет свалка.

Хаос в душах, чехарда,
А делец хохочет,
Снимет прибыль без труда
С жизни червоточьем.

Кто виновник, что дельцы
Завладели людом...

Жил да был Иван-дурак… Обжениться б, да никак -
Все искал себе подругу на уверенный пятак!
Раз увидел он княжну и подумал: «А рискну,
Да сосватаюсь к девице. Мне б такую вот жену…»
А у той девицы мать – крокодил, ни дать, ни взять,
Но павлином выступает, благородие ж ведь! Знать!
И девице жениха подбирает - не лоха,
Не Ивана Иванова! Чтоб фамилия звонка!
А Иван наш, дурачок, был совсем не простачок,
Взял сватов, баян, горилку, да в картуз воткнул цветок…
И с экспрессией такой он во...

Из грозового неба в желтеющую даль
Бегущих по полям подсолнухов лохматых,
Смывая пыль с листа и прочь гоня печаль,
Идёт бродяга-дождь, степной взбивая запах.
В чернеющую свежесть набухшей вмиг земли
Опавшие листки роняют свою хмурость,
А дождь стучит по ним, вину свою излив
За беспощадный зной, за временную сухость.
Промокший весь до нитки бегу я вдоль межи
К девчонке озорной в цветастом платье светлом.
Хохочет и кричит, - Лови меня, держи!
В объятиях дрожит подсолнуховым летом.

Подстреленный событием,
Измученный усталостью,
Живущий по наитию,
Живущий в жизни малостью.

От мира боль скрывающий,
Как зверь он, в угол загнанный.
Себя всю жизнь ломающий,
Для цели себе заданной.

Как в крике птицы раненной,
В стихе боль прорывалась.
В ошибках в нём признание,
Вселенская усталость.

Желающий забвения,
И жаждущий покоя.
Не ведал он смирения,
Стараясь жить лишь стоя.

Взглянув безумцу в очи,
Забудет мир о нём.
А он опять хохочет,
Слезу назвав дождём.

Ах беда, беда, беда.
Стала жизнь чернее ночи.
Белый свет не мил когда,
Боль об сердце когти точит.

Ах беда, беда, беда.
В небе с бурею хохочет.
Вспомню мамино тогда:
Всё пройдёт — терпи сыночек!

Ах беда, беда, беда.
Гнёт — сломать меня стремится.
Выпрямляюсь я всегда,
От того она и злится.

Ах беда, беда, беда.
У неё улыбка смерти.
Нет тепла в ней — холода,
Беда радости не терпит.

Ах беда, беда, беда.
Плачет сердце — жить не хочет.
И вдруг мама сквозь года:
Ты терпи...

Отчего у смотрящих вперёд зачастую так мало наитий,
Озаряющих светом, добром и надеждой страдающий Мир?..
Для того ли, чтоб Путь после вскрытия раны гниющей был виден,
И могли мы однажды дойти к совершенству сквозь множество сфир?

Это сложно постигнуть умом, а увидеть дано единицам:
Древо Жизни питает Любовью своею всю суть бытия,
Где-то в кроне ветвистой его вьёт гнездо себе райская птица,
Ежедневно с водой родниковою в клюве спускаясь к корням.

«Это многим известно» - сейчас мне...

Серенький зайчик живёт под кустом,
Блоха живёт под собачьим хвостом,
Старая крыса живёт в магазине,
Щука живёт в зелёной трясине.
Старенький сом на маленькой яме,
Стригущий лишай на старой панаме,
Муха живёт на загаженной куче,
А скоробей живёт ещё круче.
Муха утопла в вонючем стакане,
Заячья тушка висит на аркане,
Сомик со щукой воняют бензином,
Вместе горят с чужим магазином.
Русский народ не живёт и не хочет,
Пьяная муха в стакане хохочет,
Скачет блоха по бомжовой фуфайке...

Речушка малая по имени Протва,
Питается родной земли истоками,
Бежит среди тенистых берегов,
Заросших камышами и осокою.

В июльский полдень как ты хороша,
Влечешь к себе в жару неудержимо,
Здесь плещется, хохочет детвора,
Ныряет, плавает неутомимо.

Как в капле отражен весь океан,
В тебе одной находим мы так много:
Прозрачная вода, склоненных ив дурман,
Кувшинки желтые и синие стрекозы.

Долину, по которой ты течешь,
Долиной счастья и семи ручьев прозвали,
Зеленая трава, ручей...

Ещё горит, звезда моя горит.
Ещё мне светит, в небе тёмной ночью.
Ещё душа живая, коль болит,
В час грустный плачет, в радостный хохочет.

Ещё своё, я время не истратил,
И не окончен жизни моей срок.
Не написал, последний стих в тетради,
И не прошёл ещё своих дорог.

Ещё не мало, но уже не много,
Осталось мне, а я не жду конца.
Иду туда, куда ведёт дорога.
Мы будем жить, пока поют сердца.

Ещё могу, могу я удивляться.
Ещё умею, новое понять.
Ещё могу, в ошибках признаваться...